Версия от 17 апреля 2001.


    БЕЗЦЕНЗУРНЫЙ ВАРИАНТ!!!

    (Цензурный вариант пока не готов.)




    Г е р м а н   Л у к о м н и к о в


    АЛЬБОМЧИК



    Андрею Андреевичу Вознесенскому



        * * *

    В ночи застыло озеро
    этюдом акварельным.
    Над ним мерцают звёзды,
    как над стихотвореньем.

    Осеннее барокко.
    Лепные облака.
    Всевидящее око.
    Незримая рука.

       (Мы все - марионетки,
       немые, как монетки
       в игре "орёл иль решка?"
       Король, ты тоже пешка!

       Наш бог зовётся "случай" -
       как молния, слепой,
       жонглирующий душами
       над бездной роковой...)


        * * *

    Бездомное эхо вокзала
    гудит, спотыкаясь о рельсы.
    Тебя только мне не хватало,
    моё непролазное сердце.


        * * *

    Листья, как аплодисменты,
    полыхают тут и там.
    Ах, цыганское отродье,
    ходит осень по пятам.

    Листья карточной колодой
    водопадают с небес!
    Лабиринтами мелодий
    ошарашивает лес.


        * * *

    Карнавальная осень.
    Листопад-маскарад.
    Недоверчивых сосен
    немигающий взгляд.

    Зелены недоступно,
    молчаливы они -
    как на наших танцульках
    очевидцы войны.


        КОНСТАТИРУЮ

    Как снег напополам с дождём,
    накрапывает день за днём.

    Упруги дождевые струи,
    как будто стрелы или струны.

    Гудит многоэтажный дом
    большим слоёным пирогом.

    Пленяя, опьяняя,
    лопочет фортепьяно...


        * * *

    Я не знаю какая ты
                   даже примерно
    Я не знаю блондинка ты
                      или брюнетка
    Я не знаю ты добрая или злая
    Ничего я не знаю


        * * *

    зима на исходе
    а я не потрогал
    холодную мякоть

    проснувшись от жажды
    я пил

    и подслушанного ненароком
    я не удосужился
    вспомнить однажды

    Однажды я вспомню - окажется поздно.
    Стрела как струна запоёт... Приближаясь,
    Проступят меж ветками звёзды и гнёзда.
    Прощайте и здравствуйте! Я возвращаюсь.


        * * *

                              Л.К.

    Близок финал. Осади же поток
    дней и ночей без начала и смысла.
    Приворожи к лоскутку лоскуток
    и переплавь необузданность в числа.
    (Должен быть всё же какой-то итог...)
    Лица и шорохи - словно осколки
    в этом безудержном калейдоскопе?
    Соедини же их нитями строк.

    ...Вот уже стелется дым по дороге,
    вот уже в дверь...
                 Вот уже на пороге...
    И, распахнувшись, манит синева...

    Не подытожены наши итоги,
    не зарифмованы наши слова.


        * * *

    Жил на свете графоман.
    Он стишки кропал верлибром.
    Рифмовалось - рифмовал.
    Вображал себя великим
    и на скрипочке пиликал
    под шипящий граммофон...

    В неуклюжих словесах
    бьётся сердце графомана.
    Он писал не для кармана.
    Ну, писалось - и писал.


        * * *

    Снег, вежливый и важный,
    и белый, как больница...
    С ним так легко расстаться
    и так легко проститься.

    А вот когда он жалкий
    и грязный, как больница -
    как трудно с ним расстаться!
    Как трудно с ним проститься...


        * * *

    Я в апреле
    в две недели
    растранжирил все пределы.
    Жизнь проспорил и любовь.
    Ну а боль - тем более!


        АВТОПОРТРЕТ?

        Я мел роняю на пол.
        Глотаю шпаги, - больно, а глотаю.
        Поскальзываюсь на арбузных корках, они пищат как лягушата, я вскакиваю, озираясь.
        Я уступаю место и краснею.
        Живу во сне, а умираю - здесь.
        (И думаю: "Как это странно!")
        Я ничего не слышу, вещи как рыбы губами шевелят, а я молчу.
        Я говорю, что мне 17 лет.
        (И думаю: "Как это странно...")
        Я краснею.
        Мои карманы в дырах.
        Мои стихи в заплатах, как в занозах.
        Мой взгляд лишён пространства, он тоскует по трём тугим осям координат.
        Я притворяюсь, что я - счастлив.
        Затем я притворяюсь, что несчастен.
        (Зачем?)
        Пишу слова, и мучась и ликуя одновременно.
        Мне страшно.
        (Пауза.)
        Я ли это?


        ОДНАЖДЫ Я ВСПОМНЮ...

        (Мой взгляд лишён пространства, он тоскует по трём тугим осям координат.
        Я свыкся с заоконной трескотнёй. Вещи как рыбы губами шевелят, а я молчу.

        Но слышу я иные голоса.)

    ..................................................................

    Ты должен
    свою звезду [преследовать] не как
    бездумный и счастливый мотылёк
    летит на свой костёр,
    но как слепец в пещерах словаря
    ты побредёшь мучительно, на ощупь,
    спотыкаясь и падая,
    но прозревая с каждым верным шагом,
    меж пропастью пленительных созвучий,
    зовущей оттолкнуться и лететь,
    лететь, лететь, -
                      и пропастью иной,
    которая
           велит тебе
                     спуститься
    по ступеням рассудка
                     в страну реальности,
    где стройные громады разума,
    величественно размножаясь,
    глотают уходящий горизонт.

    Но должен ты...


        * * *

    А всё же случайны отчасти
    и наше встречальное счастье,
    и наша одновременность,
    и юность, и неумелость,
    и дождь, подоспевший как раз,
    и вжуть надоевший пейзаж,
    где ржаво заржали над нами
    жирафообразные краны...


        НОЧНАЯ ОДА

                                       Ирине

    ...о стёкла бьётся словно птица
    и снова просится присниться
    твоя бездомная душа,

      в меня сквозь пульс она стучится
      и тычется в мои ключицы
      мои глазницы и ресницы,

        с двухмерного лица страницы -
        в трёхмерный мир карандаша
        перетекает - и обратно,

          дабы оборотиться в кровь
          покуда не вберёт тетрадка
          любовь мою в квадраты строф...


        * * *

    Неужели ты иная?
    Неужели? - неужели.
    Не шалею. Не рыдаю.
    Понимаю. Сожалею.

    Неужель, покуда сердце
    я, бумаги не жалея,
    зарифмовывал усердно -
    неужели? - Неужели.


        * * *

    Из кожи лез, чтоб ты поверила.
    Но не было такого слова,
    и ракурса такого не было,
    и цвета не было такого...

    И ты застыла и растаяла -
    как в лабиринтах янтаря -
    в тех осторожных листопадах
    серебряного сентября...


        В АНТРАКТЕ

    ...а в антракте, в желанном антракте
    вы затекшие члены расправьте,

    предпочтя бутерброду и гаму
    перелёт в оркестровую яму,

    где до дыр замусолены ноты,
    а в антракте - одни анекдоты,

    а в антракте, в желанном антракте,
    не во сне, а по правде, по правде,

    вспоминая любимую маму,
    мы летим в оркестровую яму,

    где, как карты, затрёпаны ноты,
    а в антракте царят анекдоты,

    а в антракте, в антракте, в антракте...


        ПЕСЕНКА ОТСТАЮЩЕГО

    Ради бога, вы меня не ждите!
    Отправляйтесь в дальнюю свою.
    Вы бегите, милые, бегите.
    Я вам фору, милые, даю.

      (Я в опале - вы уже в почёте.
      Вы пропали - я ещё в цейтноте!
      Я пою, а вы уже в раю...
      Я вам фору, милые, даю.)

    А по правде - хоть и не в обиде,
    не пою, а падаю в бою:
    "Не глядите, милые, бегите!
    Я ж вам фору, глупые, даю..."


        * * *

    Когда опять ушедший гений
    планету делает вдовой,
    стучалки телеграфных пений
    сливаются в единый вой,
    который как паучьи сети
    натягивает провода,
    когда, как маленькие дети,
    ревут большие города.


        ГОРОСКОП

    Рядом с другими и тоже распятыми
    пригвождена по секундам, как стрелами -
    неотвратимо грядущими датами, -
    плачет на древе усталого Времени,
    плачет судьба моя: "Я не упрямая,
    но неизбежность - далёкую ль, близкую -
    не выношу - даже самую-самую.
    Предпочитаю булавку английскую."


        К ВОКЗАЛУ

                    ...моё непролазное сердце.

    Даже если отречься от смысла,
    Звук нечуждый поверив на слух,
    Отрешённый изгиб коромысла
    Запоёт бормотаньем старух,
    Привокзальные вздрогнут экраны.
    С кем ты мне без меня изменял?
    Чьи чужие зализывал рваные раны,
    Чью чужую печаль исцелял?
    С поднебесья и падать больней.
    Лишь хватило бы мышц улыбнуться -
    Для любви аргументы найдутся.
    Повод горше, а довод мудрей.


        * * *

    Всё сладостней туман.
    Сомнения мгновенней.
    Безжалостней обман
    шальных прикосновений.
    Игра велит нам лечь.
    А впрочем - что игра?
    Она не стоит свеч.
    Тем более - ребра.
    А впрочем, что ребро?
    Боль не обманет.
    Гусиное перо
    страшнее манит.


        * * *

    Оглох я поздно. Я не слышу,
    А скоро вовсе наплюю,
    О чью там дождь рыдает крышу
    И с кем рифмуется июль...


        * * *

    Расковыряй незажившую рану, пока не поздно.
    Пусть их судачат: сдуру иль спьяну? Расковыряй.
    Не наудачу, а пристально, а скрупулёзно,
    Как симулянт-страстотерпец в расчёте на рай.

    Что напророчил чёртов сверчок из-под комода?
    Рая не будет, но, может, разок повезёт -
    На многолюдьи, сквозь гвалт безбилетных у входа,
    Вздрогнув, понять: контрамарка под свитером жжёт.


        * * *

                              Ю.

    Был замкнут круг. И некого винить,
    что трауром позолотило рамку.
    Священная связующая нить
    свивается в лямку.

    Я рвался изо всех бурлацких сил,
    да с места не сдвинул.
    Чтоб зря не резать напряжённых жил,
    я перегрыз ту связь, как пуповину.





index
objav
ИЗБРАННОЕ ЗАБРАКОВАННОЕ (w)
БЕЗЦЕНЗУРНЫЙ
ВАРИАНТ
bon1  bon2  bon3
gluk1 gluk2 gluk3 gluk4
hok   knig
sez   nov
wbon1  wbon2  wbon3  wkot
wgluk1 wgluk2 wgluk3 wgluk4
wvoln1 wvoln2 wvoln3 whok
wser1  wser2  walb   wvar
wsrl   wsez   wnov
ЦЕНЗУРНЫЙ
(x)
ВАРИАНТ
xbon1  xbon2  xbon3
xgluk1 xgluk2 xgluk3
xknig
xwbon1  xwbon2  xwbon3
xwgluk1 xwgluk2 xwgluk3
xwvoln1 xwvoln2 xwvoln3
xwser1  xwser2  xwvar


Copyright © 1999-2001 Лукомников Герман Геннадьевич
E-mail: bongluk@mail.ru

Copyright © 1999-2001 Союз молодых литераторов "Вавилон"
E-mail: info@vavilon.ru