Марсель Пруст некогда открыл удивительное свойство, каким обладает чтение детских лет: вместе с любимой книгой навеки запечатлено в памяти, словно в застывшем янтаре, давно минувшее мгновение, его краски, запахи, звуки... Такому неповторимому чтению детства посвящены едва ли не самые проникновенные страницы новой книги Сергея Львова, автора прекрасных книг о Дюрере, Брейгеле, Кампанелле...
На сей раз перед нами своеобразная исповедь книголюба. Ему удалось передать магию книжного очарования: «...еще очень долго при имени Шекспира у меня в памяти вставали эти пять толстых томов с двухколонным набором на больших, просторных страницах, отдававших к краям коричневатым. Казалось, что бумага чуть подгорела, как пенка на топленом молоке... Мне казалось, Шекспир — это ощущение в кончиках пальцев от мягкого и гладкого кожаного корешка и от пупырчатого серого переплета». Все книги, прочитанные лет до двенадцати, объединены этой особенностью - словно неким боковым зрением навеки схвачены и облик самой книги и обстановка вокруг. Уже взрослым, только увидишь название книги √ и нахлынут яркие, объемные картины детства.
Открыто, непринужденно автор распахивает перед читателем свои воспоминания. Главки — словно этапы становления страстного книжника. Важный день в жизни — в пять лет знакомство с буквами. Студия в Доме пионеров, где с ребятами занимался Михаил Светлов. Первое плавание студийцев во реке. С ними — Паустовский и Фраерман. Но они не говорили с ребятами о литературе, а учили «ставить палатку на ветру, разводить костер под дождем... видеть лес, реку, огонь, называть по имени деревья и травы...».
И каждый раз после таких сценок автор внезапно перебрасывает нас на сотни и тысячи лет назад. К далеким предкам, которые только учились делать зарубки на камне или узелком, связкой раковин передавать другому свою мысль. В Шумер с его глиняными табличками. В разрушенные библиотеки древней Ассирии. К папирусным свиткам Древнего Египта. В прославленный александрийский Мусейон. В средневековые скриптории... Через всю книгу проходит словно бы независимый ряд — главки «Немного истории».
Кому-то, быть может, покажется странным этот контрапункт. Но как бы далеко в прошлое ни забросил нас автор, всюду мы встречаем то же горение человеческой мысли, преклонение перед книгой, одержимость книгой. Эта высокая страсть и объединяет прошлое и настоящее. Ради нее Ашшурбанипал рассылал писцов по всем подвластным землям копировать старинные книги. Ради нее величайший ученый и поэт древности Каллимах впервые в истории предпринял труд, требующий беспримерного терпения и образованности, — составил каталог всех книг, созданных его предшественниками и современниками, рассказал о каждой книге и ее авторе. Великий Петрарка, жертвуя часами сна, переписывал книги — пока был слишком беден, чтоб их покупать...
Ступенька за ступенькой встает перед нами книжная, читательская история человечества. С. Львов намечает ее лишь пунктиром. Но в его книге это не бесстрастная история, это перекличка единомышленников. Со всей силой чувства отзывается наш современник и горестному вздоху из XIV века — это Ричарда де Бери ранят в самое сердце бедствия и тяготы, какие испытывает книга. Можно ли равнодушно читать рассказ о том, как потрясен был Боккаччо, найдя знаменитую библиотеку монастыря Монтекассино в совершенном запустении — без замков и дверей, книги покрыты пылью, окна заросли мхом. «Вышел он оттуда с сокрушенным сердцем, заливаясь слезами от горя», — пишет друг Боккаччо.
И дальше — целая вереница великих читателей. Декарт и Руссо, Фарадей и Эдисон, Галилей и Эйнштейн... Интереснейшие штрихи из их читательских биографий. И масса конкретных практических сведений, нужных читателю сегодняшнему. Как работать с книгой. Что такое МБА. Что такое аппарат книги. Как лучше запоминать стихи и как складывается своя собственная «звучащая антология» поэзии... Словно опытный книголюб берет за руку младшего собрата и проводит его по залам крупнейших библиотек (они складываются в величественный собирательный образ Большой Библиотеки), по наиболее интересным современным сериям...
Этот сплав — свободная, живая исповедь истинного знатока книги и информационно насыщенная маленькая книжная энциклопедия — определяет своеобразие нового произведения С. Львова, его действенный, просветительский заряд.
Новый мир, 1981, ╧6, с.270-271.
|
