«Без игры слов и Диккенс не Диккенс», — писала в своей книге «Слово живое и мертвое» переводчица Нора Галь.
И в самом деле. Когда мистера Пиквика из бесчисленных передряг выручает его слуга Сэм Уэллер (Weller) — по мнению иных критиков, именно этот образ принеc славу роману Диккенса, — английский читатель каждый раз видит и слышит в его фамилии: это тот, кто все делает (и говорит!) well — хорошо, отлично, с блеском. А что русский читатель? Да ничего! Так, может, и ему намекнуть, в чем соль?
А если вспомнить, как предстаёт перед нами этот бойкий слуга — усердно драит длинный ряд сапог в гостинице, — то так и просится: мистер Блеск. Или — Мастак? Смело? Непривычно?
Да, Диккенс и его «Пиквик» уже полтора века как переселились на русскую почву, а такой попытки сделано не было. С горечью писала Нора Галь в той же книге: «Диккенс был доступен нашим читателям только в буквалистском переводе... И кто знает, когда теперь будут переведены заново «Оливер Твист», «Домби и сын», «Дэвид Копперфилд», «Записки Пиквикского клуба»...» «Мертвящую точность» буквалистов А. В. Кривцовой, Е. Ланна Нора Галь противопоставляет творческому методу мастеров школы Кашкина, попыткам найти равноценную замену (см. в ее книге главку «Мадам де Займи и другие»). Рассказывает о блестящей игре на именах в переводе современного «Закона Паркинсона»: мистеры Макпромах и Макхап, Ваш де Наш и Сгрызли... Вывод Норы Галь: «без этих веселых колючих искр «Закон Паркинсона» изрядно бы померк». Ведь и всегда «необходимо искать какие-то замены, чтобы не тускнели краски автора и ничего не терял читатель. Что-то выйдет удачно, что-то похуже. Одно плохо всегда — обычное оправдание, сноска: «непереводимая игра слов». Отступать без боя стыдно».
Порой без объяснения просто непонятны целые сцены, эпизоды. В трех случаях, когда совсем уж невозможно было обойти эту игру, буквалисты Кривцова и Ланн вынуждены дать сноску. Вот очередной герой, представляясь мистеру Пиквику, игриво замечает: «Магнус моя фамилия. Неплохая фамилия, не правда ли, сэр?» Сноска: «Магнус по-латыни значит большой, великий, могущественный». Но не всякий читатель обратит внимание на сноску, не забудет про нее к следующей странице. Читательская улыбка не будет сопровождать этого героя неотлучно. А если рискнуть: мистер Могуч? мистер Грандиоз?
Едко описанная Диккенсом комедия выборов, бесстыдная покупка голосов проиходит в городке с вымышленным названием Итенсвилл. И целую страницу посвящает Диккенс этому названию, которого нет на карте Англии. Что оно говорит русскому читателю? Ровным счетом ничего. А ведь Диккенс «вымышлял» это название не зря. Вновь переводчики скупо роняют в сноске: «Название Итенсвилл можно перевести как «Ешь и пей». Сноску раз прочли и забыли. Меж тем английскому читателю это название подмигивает каждый раз, врезаясь в комедию выборов, на протяжении двадцати страниц. А если опять же рискнуть — городок Пейдажри (почти как Ковентри)? Грубовато? Но и английское swill — значит не просто «пить»: напиваться, накачиваться сверх меры, да еще и пойло для свиней. Вот и вышло бы как раз по формуле Норы Галь: «звучит по-английски, осмысляется по-русски».
А сколько диккенсовых блесток теряется без всяких сносок! Вот церемониймейстер на балу называет Пиквику очередного гостя: «Молодой лорд Мютенхед. — Что вы говорите? — откликнулся мистер Пиквик. — Да. Сейчас вы услышите его голос, мистер Пиквик. Он заговорит со мной». На что так удивленно откликнулся мистер Пиквик и как понять странный ответ собеседника? Все станет ясно, если сообразить, что англичанину-то слышится в фамилии лорда слово «немой» (mute). Мог бы и по-русски быть молодой лорд — ну, хоть Вовсенем (почти как Букингем)!
А если проверить по словарю все фамилии героев? Поразительно: почти каждая, как то самое ружье, «стреляет»! Иной персонаж и появляется-то на полстраницы — вся его характеристика заключена в имени! Мельком упоминается спор между некими Дамплингом и Бентамом: для нас — пустой звук. А для англичанина — спорят Коротышка и Недомерок: битва лилипутов, война мышей с лягушками. И по-русски бы — мистер Гном и мистер Карлик, или даже — мистер Шилли и мистер Мылли!
А иногда весь эпизод — обыгрывание фамилии, о чем русский читатель и не подозревает. Вот к мелкому клерку почему-то всю сцену придираются: «Над чем вы смеетесь?.. Смеяться вам нечему». А дело-то в том, что фамилия у клерка Джинкс — буквально «выходки, шутки». Не следует ли ему в русском переводе оказаться Шуткинсом или мистером Смейси?
И так далее, и тому подобное. Перезрелая старая дева в желтых папильотках мисс Уизерфилд (wither — увядший, иссохший, морщинистый) — ну хотя бы мисс Поблекли или мисс Усохли. Полицейский с распухшим носом и хриплым голосом — Ворчалл (Grummer). И что скажут после скандала уважаемые соседи — Ветчинсон (Porkenham), Трескли (Griggs) и Треплингтаун (Slummintowken)? Молодой Диккенс озорничает, резвится, острит, брызжет юмором на каждом шагу. А в переводе до нас донесли только три унылых сноски! Сколько пропало для читателя!
Не везде, конечно, просто найти решение. Вот хозяйка салона, которая охотится за местными и заезжими знаменитостями, — недаром зовется она Лио Хантер (Leo Hunter). «Говорящие» тут оба слова, вместе из них получается что-то вроде «охотницы на львов», — как это сохранить в переводе? Можно бы наградить ее фамилией Львалови, Ловилев, — но где тогда взять имя? А может быть, русское «Лови» достаточно похоже по звучанию на английское имя, они часто бывают с «и» на конце, — тогда осталось только подобрать фамилию: миссис Лови Гостей?
Да, конечно, тут нужен новый Ильф, который точно так же, как Диккенс, коллекционировал и заносил в свою записную книжку забавные фамилии. Или — взяться всем миром: литературоведы и юмористы, и те, кто сейчас блистает на олимпиадах и викторинах, умники и умницы...
И напоследок — невозможно, казалось бы, покуситься на имя главного героя. Однако сам Диккенс при знакомстве главного героя с иностранцем это имя обыгрывает: Pig Vig, Big Vig, Peek Weeks... Как обыграть по-русски? Пик-квак? А может, пик-ник? Не впору ли этот вариант мистеру Пиквику — ведь это человек-праздник, с ним повсюду миролюбие и благодушие. А можно ведь и на первый слог поставить ударение: «Человек пикнического типа, — подсказывает словарь. — От гречечского pyknos — плотный. Тучный, с коренастой фигурой и большим животом». Помилуйте, да это же и есть наш давний знакомец собственной персоной! Взгляните на любую классическую иллюстрацию к «Запискам Пиквикского клуба». Может, когда-нибудь и отправится в путешествие к русскому читателю, слегка принарядившись на новый лад, толстый и добродушный мистер Пикник?
Библиотека Максима Мошкова, 2005 год.
|
