Д е к а б р ь

Анатомия ангела: Сборник стихов.
М.: ОГИ, 2002.

Поэтический сборник молодежной литературной премии "Дебют" по материалам 2001 года подоспел как раз к итогам премии 2002 года, и выяснилось, что в нем представлен не только лауреат прошлого сезона - Наталья Стародубцева из Нижнего Тагила, но и три лауреата этого сезона: Дина Гатина (год назад вошедшая в шорт-лист поэтической номинации, а в этот раз выигравшая "Короткую прозу"), Анна Русс (год назад попавшая в шорт-лист номинации "Юмор", а в этом году выигравшая пришедшую ей на смену "Детскую литературу") и Павел Колпаков, которому в этом году присуждена премия за стихи, - год назад он не попал в шорт-лист и потому представлен в сборнике лишь одним стихотворением, зато именно оно дало название книге. Большими (по 10-15 текстов) подборками представлены поэты из шорт-листа премии (помимо названных, Галина Зеленина и Яна Токарева), одним текстом - еще сто (!) авторов, отобранных Данилой Давыдовым; среди них немало уже относительно известных (Дарья Суховей, Виктор Иванив, Филипп Минлос, Наталья Курчатова...), примерно половина так или иначе мелькала в различных изданиях, однако встречаются и совершенно неведомые имена, по одному стихотворению вызывающие интерес; особо стоит отметить множество забавных миниатюр, которые, возможно, так и останутся единственным достижением молодого человека, не лишенного чувства юмора, но сами по себе при этом могут встать в ряд с классиками жанра: "Я с ума чуть не сошел, // Когда узнал, что день прошел!" (П.Павлов) или "там деньги на похороны собирают // не открывай" (М.Сильянов) - думается, пора уже составлять основательную антологию современного поэтического минимализма.

Слюсаренко Антон. Птиц: [Сборник стихов].
СПб., 2002.

Посмертный сборник погибшего 19-летним (1981-2000) петербургского поэта и начинающего философа (в приложении помещены наброски к работе о природе времени в представлениях древних и нынешних философов). Несмотря на то, что автор впрямую не соприкасался с миром профессиональной литературы (впрочем, в Петербурге благодаря таким фигурам, как Валерий Савчук, Александр Секацкий, Александр Скидан, миры литературы и философии соприкасаются), он обладал, по-видимому, вполне отчетливым собственным голосом, сформировавшимся, вероятно, под воздействием знакомства с европейской поэтической классикой XX века. Экспрессивные и в то же время метафизически углубленные короткие верлибры Слюсаренко напоминают более всего о германоязычной поэзии экспрессионистской линии. Книга, разумеется, получилась неровной (и жаль, что в ней не выдержана хронология, а потому сложно судить о направлении развития автора), однако масштаб потери, которую понесла молодая поэзия Петербурга, вполне очевиден.

И ю л ь

Тринадцать: Сборник стихов.
СПб.: Скифия, 2001.

Одна из не такого уж малого числа поэтических книг, объединяющих самодеятельных авторов родом из Интернета. Уровень большинства участников этого сборника следует оценить как довольно приличный - и тем заметнее пагубная оторванность от профессионального сообщества, оборачивающаяся явственным налетом провинциальности. Присутствующие почти у каждого автора яркие находки непременно тонут в общей рыхлости, "несделанности" целого текста, которой способствуют и легкость моментального в Интернете обнародования, и ориентация прежде всего на малый контекст своего же дилетантского окружения. Именно заметный потенциал авторов вызывает беспокойство за их дальнейшее формирование. Не без труда можно выделить попавшую в 2001 г. в лонг-лист премии "Дебют" Ксению Щербино (которой вредит зависимость от Цветаевой) и Германа Власова, выпустившего небольшой сборник стихов в конце 90-х гг.

И ю н ь

Куприянов Вячеслав. Дайте договорить: Верлибры.
М.: МГО СП России, 2002.

Новый сборник одного из лидеров позднесоветского верлибра (позиционированного не как определенный стихотворный ритм, а как особое поэтическое направление) отличается резкой публицистической заостренностью, направленной против западной цивилизации (трактуемой как "общество потребления", эксплуатации, массовой культуры и бездуховности). Сухая, афористичная, изобилующая риторическими приемами манера Куприянова в принципе предрасполагает к публицистике, однако поэтические удачи сборника связаны все же с не столь многочисленной в нем философской лирикой. Особняком стоят неожиданные для поэзии Куприянова (хотя и перекликающиеся с его же прозой) каскады иронических образов в нескольких текстах, названных автором видеоклипами (хотя идеологическая прямолинейность им и вредит).

М а й

Симонова Дарья. Половецкие пляски: Повести и рассказы.
М.: Вагриус, 2002.

Вторая (после Анастасии Гостевой) книга молодого автора в самой престижной российской прозаической серии. Симонова хорошо укладывается в канон современной женской психологической прозы, пестуемой издательством; в то же время центральное место, занимаемое в прозе Симоновой женщинами чаще молодыми, чаще живущими в столице, но приехавшими из провинции (а потому несколько выпадающими из времени, приметы которого совершенно не проникают в их быт и психику) и всегда испытывающими серьезные проблемы с социализацией - должно выглядеть на фоне "вагриусовской" прозы смелым и неожиданным (поскольку знакомство читателя с радикальной женской прозой Софьи Купряшиной или Веры Хлебниковой правилами игры не предусматривается). Среди рассказов есть явно проходные, небольшие же повести (особенно наиболее лаконичная по манере письма - "Легкие крылышки") сочетают некоторую условность декораций с психологической достоверностью.

М а р т

Шраер-Петров Давид. Барабаны судьбы: Стихи.
М.: АРГО-РИСК; Тверь: Колонна, 2002.

Шестая книга стихов живущего в США поэта и прозаика старшего поколения - сборник текстов в определенной манере, названной автором в предисловии "русским блюзом". Стихи строятся на повторах словосочетаний или коротких предложений (иногда - в фиксированной позиции: все строчки начинаются с одних и тех же слов, в других случаях - в разброс по тексту), что придает им несколько медитативный характер, хорошо согласующийся с ностальгическими мотивами большинства текстов, эксплицитно привязанных к вполне определенным точкам страны, из которой автор уехал 15 лет назад (названия: "Когда-то в Питере", "Московский март", "Синагога в Тбилиси", "В Ялте" и т.п.).

Улитин Павел. Разговор о рыбе. / Предисловие З.Зиника, подг. т-та И.Ахметьева.
М.: ОГИ, 2002.

Первое отдельное издание одного из основоположников современной русской литературы. Павел Улитин (1918-1986) - уникальный случай русского прозаика из СССР, работавшего в контексте мировой литературы XX века, в частности, напрямую полемизировавшего с Джойсом: джойсовская криптография, по Улитину, несовместима с посторонним самоценным сюжетом, последовательное проведение определенных принципов письма требует отказа от нарративности, - упрощая, можно сказать, что открытый Джойсом способ письма идеально соответствует открытому Розановым модусу литературы, ее raison d'etre, и в точке этого идеального соответствия расположилась проза Улитина (а потому объяснение улитинской криптографичности тоталитарным прессом, боязнью обыска и т.п., которому отдают дань и автор предисловия, и автор врезки к комментариям - вероятно, М.Айзенберг, - если и справедливо в биографической плоскости, то имеет лишь косвенное отношение к сути дела). Вместе с тем патетическое предисловие Зиника, в целом призванное не анализировать текст, а создать образ автора (что неудивительно, если учесть, что оно написано 10 лет назад, задолго до первой публикации Улитина в России), точно отмечает, что многие свойства улитинских текстов (в частности, неразрывность и, порой, неразличимость биографических и литературно-кинематографических источников текста) предопределены свойствами его личности; таким образом, нагромождение скрытых цитат, не расшифровываемых имен и названий следует рассматривать как свидетельство подлинности, соответствия текста обстоятельствам жизни и устройству личности автора, - отсюда прямой мост к постконцептуалистским стратегиям, превращающий Улитина в ключевую фигуру именно для сегодняшнего положения дел в русской литературе.

Я н в а р ь

Науменко Виталий. Присутствие: Стихи.
Иркутск: Сапронов, 2001.

Вторая книга молодого иркутского поэта. Наиболее интересные тексты в книге любопытны старательным следованием классической традиции в разных ее изводах (от Державина до Ахматовой), на фоне которого реализуется тонкая игра деформирующими акцентами, местами напоминающая о раннем Заболоцком, а местами и о Дмитрии А. Пригове. Разделы сборника предварены эпиграфами из Г.Адамовича, Радловой и т.п.

Некрасов Всеволод. Живу вижу.
М., 2002.

Эффектно изданный том в твердом переплете, иллюстрированный репродукциями работ ведущих русских независимых художников 2-й половины XX века (Олег Васильев, Эрик Булатов, Оскар Рабин и др.), вышел без указания издателя, а лишь со ссылкой на поддержку Крокин-галереи. Том содержит поэзию Некрасова, начиная с малоизвестных ранних текстов середины 1950-х гг., еще не вполне характеризующих творческую манеру автора, и до новейших стихов (в частности, посвященных разгону НТВ, движению "Талибан" и т.п.). Благодаря странному размещению текстов на страницах (три столбца без четко обозначенных границ между ними при отсутствии ясных указаний на начало и конец отдельного текста) многие стихотворения растворяются в общем потоке некрасовского стиха, создавая вместе с тем и неожиданный для книги стихов визуальный облик. В книгу включенаы также ставшие классическими работы Некрасова в области визуальной поэзии - и, как всегда у Некрасова, длинная статья о неправедных делах, творящихся сегодня в русской литературе, - ряд справедливых замечаний общего характера и отдельные тонкие суждения по поводу некоторых авторов (в т.ч. Льва Рубинштейна), по обыкновению, совершенно заглушаются потоком брани в адрес конкретных лиц, заедающих хлеб Некрасова.

Нилин М. Приложение к 1993-1997.
М.: Б-ка альманаха "Весы", 2002.

Новая книга стихов Нилина, несмотря на присутствие, как и прежде, нескольких текстов довольно язвительного эпиграмматического свойства и ряда миниатюр, построенных на чисто звуковых сближениях, продолжает смещение автора в сторону лирики: созерцательное отношение к предметам и словам (особенно неходовым, близким к вымиранию) выступает знаком экзистенциального одиночества лирического субъекта и выражением его сочувственного (зиждущегося на самоидентификации) интереса ко всему находящемуся на грани исчезновения.