Юрий ЮРКУН

Письма и записки Михаилу Кузмину

      Митин журнал.

          Самиздат.
          Вып. 44 (январь-февраль 1992).
          Редактор Дмитрий Волчек, секретарь Ольга Абрамович.
          С.117-126.

        Глеб МОРЕВ

        "...КОГДА ВЫ НАЗЫВАЕТЕ МЕНЯ МАЙКЕЛЬ"

                  "...по какой-то свирепой логике мы требуем, чтобы эпистолярные изделия литературных гигантов были на уровне их шедевров или, по крайней мере, отвечали бы моральному кодексу наших представлений о писателях"1 - такими, в частности, словами откликнулся на выход в 1985 году переписки В.Набокова с сестрой покойный Геннадий Шмаков.
                  Упомянуть его имя и процитировать эти строки здесь, кажется, очень к месту: Шмаков был первым, кто после более чем тридцатилетнего перерыва заговорил у нас о Кузмине, его первая же обстоятельная работа о поэте до сих пор остается образцовой2. Что же до сути выше цитированного отклика - он, разумеется, приведен не случайно. Печатая письма и записки Юрия Ивановича Юркуна, бережно сохраненные его адресатом, мы не знаем, удовлетворим ли требованиям "свирепой логики" и морального кодекса иных читателей. Михаил Алексеевич Кузмин не зря говаривал: "Думайте о людях, что они бывают и сволочи, и тогда иногда будете приятно удивлены"3. Мы тоже предпочитаем уповать на удивление.
                  Из писем (в основном, в больницу) и домашних записочек Юркуна к Кузмину 1933-34 годов мы выбрали лишь несколько - Кузмин сохранил много больше этих исписанных пером (а чаще карандашом) лоскутков серой бумаги. Мы публикуем их так, как они написаны Юркуном - литовцем, ставшим русским прозаиком, но так и не усвоившим вполне русскую грамматику, по крайней мере, в эпистолярном жанре практиковавшим, словно по Гоголю, "писание большей частью механическое: ни запятых, ни точек..."
                  Большинство писем - со Спасской (тогда уже (еще?) Рылеева) улицы - в ближайшую, почти соседнюю Мариинскую больницу. Кузмин вообще рано почувствовал себя стариком ("один я остался вымирать" - дневник 1922 (!) года); о плохом же здоровье в 30-е годы упоминают почти все бывавшие в его комнате (квартира # 9 была коммунальной) на Спасской, 17 - Э.Ф.Голлербах, Вс.Н.Петров, например. 11 декабря 1934 года Петров - вскоре после своего позднего знакомства с Кузминым - встревоженно писал Юркуну: "Многоуважаемый Юрий Иванович, я уже несколько раз пробовал звонить Вам по телефону, и заходил к Вам, но мне не удавалось застать Вас дома. Я очень встревожен нездоровьем Михаила Алексеевича, и в совершенном отчаяньи, что ничего не могу узнать о его состоянии (...)"4.
                  "Не удавалось застать дома" - означает, скорее всего, что Кузмин в больнице, с обострением сердечной астмы.
                  Месяцы, проведенные дома, тоже достаточно тяжелы. "Мих.Алекс. чувствует себя не плохо, настроение довольно веселое, - пишет его "Псиша милая" О.Н.Гильдебрандт в январе 1935 года В.А.Милашевскому, старому другу-рисовальщику, в Москву, - но ему вредно выходить в очень морозную, а также сырую погоду, и вредно переутомление, - а при его живости сидение дома и на диэте его очень нервирует".
                  Развлекают гости: от 5 до 7 часов вечера, за самоваром (вместо былых угощений - хлеб с маслом). Компания, однако, редеет - "иных уж нет, а те далече...". В ссылке Егунов, Хармс и Введенский. С началом в 1934-м уголовного преследования "пристрастных к зеленому цвету" исчез Петя Гагарин со своей молодой компанией. Умер от чахотки Вагинов.
                  О себе же "Антиной" когда-то давно сказал Вячеславу Иванову: "Мне не подходит умирать ни от каких причин".
                  Но неотступные мысли о болезни ("сердца систолические шумы" проникают в стихи, до нас, увы, не дошедшие), о старости и о смерти навязчивей с каждым новым припадком.

            Кони правят нас к Валгалле,
            Ты устал, и мы устали...

                  Эти последние из известных нам стихов, написанные за полтора года до смерти, лишены иллюзий. (И не здесь ли искать подтверждения глухому намеку не близко знавшего его в ту пору мемуариста о "поглощенности" религиозными настроениями и сравнению со старцем Зосимою5.)
                  В 1934-м, после чтения "Обретенного времени" (он вообще отдавал предпочтение последним томам цикла), Кузмин записывает в Дневнике, все о том же: "Пруст прав - описать предмет и все, что нас с ним связывает, значит вырвать его из забвения, спасти нас самих от смерти, ибо настоящее - смерть". И добавляет, смягчая(сь): "В метафизическом смысле, разумеется"6.
                  Но пишет ли сам?
                  О.Н.Гильдебрандт сообщала Милашевскому в том же письме: "Работает он довольно много, играет на рояли, вообще, ведет себя как всегда"7. Но работа, занимающая так много времени, - почти вся для спасительного "Всероскомдрама" (он поминается в одном из писем Юркуна) - переводы пьес, дающие какой-то заработок. Он не успевает переводить даже для издательства - брошен "Жиль Блаз", не закончена стендалевская "Жизнь Россини". Времени (да и здоровья) на стихи нет.
                  "Теперь по-человечески, без стыда. Знаете, Василий Васильевич, - признавался Кузмин драматургу Шкваркину в сентябрьском письме тридцать четвертого года, - когда виделись с Вами - это был последний месяц моего здоровья. С тех пор я все болен, последнее время припадки все чаще, а оправления все медленнее, совсем стал инвалидом. Притом каждый приступ связан с непосредственной и прямой смертельной опасностью"8. Но в октябре он еще бодрится и, вспоминая детскосельское лето и начатую там прозу ("такую (...) что, вероятно, войдет туда много и стихов"), сообщает тому же Шкваркину: "Если Бог даст здоровья, книжка стихов назовется "Урок ручья"9. Но - не удалось: в декабре (когда о нем и справлялся Петров) попал в больницу и пролежал там (проведя дома лишь январь) до весны 1935 года ("только что вернувшегося из больницы" Кузмина навестил в марте Голлербах10).
                  Голлербах вообще частый гость: в начале лета - июнь Кузмин провел в городе, готовясь к переезду в Детское, в писательскую санаторию - проводит целый вечер на Спасской. В компании О.Н.Гильдебрандт, Юркуна и Л.Л.Ракова слушает "текущий дневник". Кузмин "бледный, говорит с трудом", читает, однако, увлекаясь, пока Юркун не прерывает его "заботливой укоризной: "Майк, может быть, довольно, не утомляйтесь"11. Впечатления от веселого ужина и Дневника Голлербах заносит в свой (в отличие от кузминского, уцелевший) дневник, а другу-провинциалу Е.Я.Архиппову, "Дориану Евгеньевичу", стихотворцу и библиографу, бывавшему у Кузмина в июле 1928 года, пишет о вечере коротко, сосредотачиваясь исключительно на слышанном: "это было изумительно хорошо и своеобразно по стилю, - "настоящее художество", много замечательных, глубоких мыслей, выраженных вскользь, как бы случайно и небрежно, но на редкость изящно и тонко"12.
                  Наконец, перебираются в Детское. Здесь его тоже навещают: Всеволод Петров приезжает вместе с Андреем Корсуном (тогда, как и все, поэтом, позже - как и все - переводчиком). Гуляют втроем по парку, следя за бреющим над дворцом аэропланом. "Чтобы дать почувствовать старину, надо ее чем-нибудь чуть-чуть нарушить" - формулирует с грустью Кузмин. Присутствие молодых спутников лишний раз напоминает о старости. Расстаются друг с другом нежно и трогательно: Кузмин признается, что усвоил теперь привычку прощаться всякий раз - навсегда. "Мне ведь уже шестьдесят лет" - добавляет он, то ли обманывая молодежь, то ли обманываясь сам. Шестьдесят ему было три года назад. Это последнее его лето.
                  В конце января 1936-го он опять в больнице, в общей палате, у случайных врачей. Беспокоясь, 31 января напоминает о себе знакомому доктору - профессору Тушинскому (не последнее ли его письмо?): "Дорогой Михаил Дмитриевич, зайдите ко мне, пожалуйста. Ведь еще неизвестно, кто меня лечит - все понемногу. И потом, будьте так добры, напишите пропуск на несколько дней Юр.Ив.Юркуну и оставьте внизу у швейцара. Будьте так добры"13. У Юркуна, как у обычного постороннего визитера, не родственника, трудности с пропуском в палату - Кузмин пытается хоть в этом облегчить больничную жизнь - себе и ему. Посещают и другие. Пунктуальный Голлербах отмечает 21 февраля в своем перекидном календаре: "6-7 ч. - 1 терапевтическое, 5 палата - Кузмин"14. Во время визита Кузмин говорит с ним тихо и внятно; впрочем, без интереса - "все время (...) думает о другом"15.
                  К 26-му числу он, вроде, совсем здоров, гуляет по больничным коридорам с Юркуном и Гильдебрандт, обсуждая будущее летнее путешествие по Волге, по родным местам. Через день тут же в палате простужается, затем - грипп ("вообще глупая и иногда чересчур затяжная вещь", как предупреждал его Юркун), перешедший в воспаление легких, и 1 марта, после последнего четырехчасового свидания - сидения Юркуна у его постели, разговорами о разном, по преимуществу о балете - прощальное, полное последней, прекрасной ясности: "Ну вот, все и кончено... Идите, остались детали..." Больше говорить уже не мог: мучило удушье, дали кислород.
                  В полночь умер.
                  Похороны (речь Юркуна по-разному, но запомнилась всем; Голлербах же сохранил из нее одну фразу, повторив в письме Юркуну: "Вы правы (...) сказав на могиле, что смерть была для него избавлением от страданий"16. Понятней становится, что стоит за юркуновским, в записочке, "мне очень Вас жалко стало бедненького"), тяжба о наследстве и лишь ближе к лету - осмысление. "...Но ведь верно и то, что и Михаил Алексеевич, как выразилась Ольга Никол., так бесповоротно ушел из этой жизни только в первый раз - хотя для меня он остался и останется навсегда живым. Мне так реально представляется, что он отправился в какое-то далекое путешествие и, главное, что там он опять здоров и молод - каким ему и подобает быть" (из письма Юркуна к А.Д.Радловой, 20 июля 1936 г.17).
                  В том же 1936-м - попытки вернуться к писанию: новгородские путевые заметки с воспоминаниями о Кузмине ("некоторые страницы очень удачны, часто в них слышится голос Кузмина", записал Голлербах18), воспоминания о Маяковском ("Юрий Иванович был в хороших отношениях с Маяковским (но как будто не по линии живописи, а только литературы)" - уточняла позднее О.Н.Гильдебрандт19). "Свои воспоминания о Маяковском я почти закончил. К Вашему приезду я перепишу, наверное, и на машинке, - сообщал Юркун Радловой. - Не так грандиозно получилось как я думал, по существу все же многое очень хорошо"20.
                  Возможно, текст о Маяковском Юркун предполагал и напечатать: писать в стол о "лучшем и талантливейшем" было бы для него странно. Тем более, что и связи в советских писательских кругах были. И не только Радловы, Лившиц, Стенич, но и - Александр Прокофьев, например. 2 февраля 1938 года он зашел к Юркуну на Спасскую. Побеседовать, попить чаю, посмотреть рисунки и акварели? Юркун был дома, но долгого разговора не вышло. Прокофьев сидел (вроде переводчика Д.Бродского у Мандельштамов, в тридцать четвертом), маясь. Успел, однако, уйти21.
                  Юркуна арестовали в 3 часа ночи, третьего уже февраля.
                  Окончательную конфискацию книг и бумаг проводили, почему-то, 8 октября, через две недели после расстрела владельца. Тогда же забрали и воспоминания о Маяковском. Бумаги паковали второпях, неаккуратно. Когда спускали по лестнице, с пятого этажа, что-то вывалилось: так и осталось на ступенях, незамеченное ли, неподобранное ли в спешке? Наутро пришел дворник, финн, и торжественно вручил О.Н.Гильдебрандт сверток - Дневник Кузмина, последний, слышанный Голлербахом в июне тридцать пятого. Оставленный на сохранение в одной из близких О.Н. семей, он пропал в блокаду.
                  Записочки Юркуна Кузмин, очевидно, успел передать Бончу в Гослитмузей сам: вряд ли они бы уцелели в ГБ22.
                  Здесь и сейчас они перед нами, литературное наследство людей, пытавшихся выяснить - "Что делать когда приходит удушье - Здесь? и дома?"


          Примечания

            1 Г.Ш<маков>. Рец. на кн.: В.Набоков. Переписка с сестрой. Энн-Арбор, 1985. - Русская мысль, 1987, 5 июня, Лит.прил. # 3/4, с.XIII.

            2 См.: Г.Г.Шмаков. Блок и Кузмин (Новые материалы). - Блоковский сборник, 2, Тарту, 1972.

            3 Из письма О.Н.Гильдебрандт А.М.Шадрину, 17.12.1979 - ЦГАЛИ СПб., ф.435, оп.1, д.231, л.27.

            4 ЦГАЛИ СПб, ф.436, оп.2, д.18, л.5.

            5 См.: Б.Горнунг. Из воспоминаний о Мих.Ал.Кузмине. - Пятые Тыняновские чтения. Тезисы докладов и материалы для обсуждения. Рига, 1990, с.174.

            6 Цит. по: Г.Шмаков. Михаил Кузмин, 50 лет спустя. - Русская мысль, 1987, 5 июня, Лит.прил. # 3/4, с.IX.

            7 Частное собрание (Москва).

            8 Цит. по: Письма М.Кузмина 1930-х годов. Публикация Ж.Шерона. - Новый журнал, 1991, кн. 183, с.359.

            9 Там же, с.360.

            10 См.: М.А.Кузмин в дневниках Э.Ф.Голлербаха. Предисловие и публ. Е.А.Голлербаха. - Михаил Кузмин и русская культура XX века. Л.Б 1990, с.224.

            11 Там же, с.226.

            12 ЦГАЛИ, ф.1458, оп.2, ед.хр.23, л.20.

            13 Цит. по: Новый журнал, с.362. Там ошибочно - Туманский.

            14 Михаил Кузмин и русская культура XX в., с.224.

            15 Из письма Э.Ф.Голлербаха Е.Я.Архиппову, 15.03.1936. - Встречи с прошлым, вып.7, М., 1990, с.246. Публ. С.Шумихина.

            16 Письмо Э.Ф.Голлербаха Ю.И.Юркуну, 05.03.1936. Публ. Г.М. - Михаил Кузмин и русская культура XX в., с.236.

            17 ОР ГПБ, ф.625, оп.1, ед.хр.698, л.12.

            18 Дневниковая запись Э.Ф.Голлербаха, 27.09.1936 г. - Михаил Кузмин и русская культура XX в., с.226.

            19 О.Гильдебрандт. Юркун. - Художники группы "Тринадцать". М., 1986, с.202.

            20 ОР ГПБ, ф.625, оп.1, ед.хр.698, л.14.

            21 Устное свидетельство Л.К.Тамм.

            22 Ныне публикуемые документы хранятся в ЦГАЛИ (ф.232, оп.1, ед.хр.454 и 469).




    1. <Начало 1920-х гг.>

                                  Милый Мика!
    Я пошел к Радл.<овым> по дороге просил меня зайдти Влад.
    Алекс. = вроятно будем вмст А Вы прийдете?..
    Если нт я зайду перед Бякежкой <?> домой. Цлую Вас.
    Анне Дм. купил орхидею !!


    2. <1920-е гг.>

                                  Милый Майкль
    Я искал здсь у Вас градусника который потом оказался у
    Аннушки же. Простите если я что перерыл.


    3. <1933-1934 гг.>

    М.А.Кузмину. Терапевтическое отделение.

                                  Милый Майкель
    К Вам пустят только с 2 часов      Сейчас же только 1/2 1го
    прийду в 2 Целую Вас. Юра.


    4. <1933-1934 гг.>

                                  Безценный Майкель
    с мамашей я пришлю коробочку ложечку и т.д.       Мамаша прийдет к Вам в 6 ч. сегодня       Очень целую Вас и прошу и умоляю вести себя спокойно. Я не прихожу не из за боязни осложн. после гриппа - чувствую я сейчас себя Ей Богу совсем хорошо но маленькая слабость и невралгические колики еще есть. Может быть попросить завтра с доверенностью сходить во Всероскомдрамм Ольгу Ник. Но Вы довер.<енность> не пишите сейчас а к приходу лучше мамаши или во время ея визита.
    Целую крепко Ваш Юра.


    5. <1933-1934 гг.>

                                  Безценный мой Майкль
    Наконец сегодня появились признаки больше похожие на выздоровление. Я с 11 ч. вечера проспал до 9 час. утра и хотя ослаб но все ощущения больше правдоподобно и конкретно мне говорят об окончании болезни.
    И если вечером сегодня не будет жара то я завтра выйду.
    Храни Вас Бог не скучайте и не нервничайте пожалуйста.
    Грипп вообще глупая и иногда черезчур затяжная вещь Но слава Богу я сейчас убедился окончательно что у меня нет ничего больше серьезного т.е. ни воспаления легких ни опасения что я надорвался не подтвердились.
              Во Всероскомдраме оказалось слишком мало Что то вроде 8 руб. и по этому Оля не взяла - ну ничего у меня пока деньги еще есть, за тем я могу взять в долг у Глаф. Викт. которая на днях получила от Саламатиных а затем можно будет на днях если не обойдемся взять и аванс.
              Милый Майкль скажите Оле чего бы Вам хотелось из с'едобного или сладкого и я скоро Вам принесу. Ну целую Вас крепко не нервничайте Крепко и нежно Вас любящий Юр.Юркун


    6. <1933-1934 гг.>

                                  Милый Майкель
              Простите что отпил чай без Вас Но я торопился попасть до закрытия магазинов
              Буду около 10 Вас ждать на Суворов.<ском> Не браните меня и попросите мамашу Вам самовар разогреть.
    Целую Ваш Юра


    7. <1933-1934 гг.>

                                  Милый мой Майкль
              Простите меня ради Бога - мне очень Вас жалко стало бедненького - я очень скоро вернусь. А Вы поспите тем временем хоть немнож<ко>
    Крепко Вас целую Я пошел к Лавровскому он мне что-то хочет показать - наверное ерунду - но не вежливо не пойдти. Я скоро вернусь Лягте поспать, непременно лягте!


    8. <1933-1934 гг.>

                                  Милый Майкль
              Поеште пожалуйста что у мамаши будет не дожидаясь меня - поеште колбасу - хватит и на гостей. Я купил забавныя вещи - потом разскажу
    Сейчас пошел за булками и за сметаной и т.д. Поспите Крепко Вас целую Юра


    9. <1933-1934 гг.>

    Какие лекарства?
    Попросите их прописать для Вас. В ихней аптеке но за наши деньги. Что делать когда внезапно приходит удушье     Здесь? и дома?


    -------------------


    СОЮЗ СОВЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
    Литературный фонд Союза ССР
    Ленинградское отделение

    внутри гостиного двора пом.122
    тел. 5-76-21          3/III - 36г.


            Тов. ЮРКУН

    Тов. АЛЕКСАНДРОВА является н/ представительницей.
    Просьба выдать ей паспорт покойного КУЗМИНА М.А. костюм
    и белье, чтобы одеть покойного.

                Директор: И.Хаскин
                Секретарь: <нрзб.>


    Комментарии

      1. Влад.<имир> Алекс.<еевич> - вероятно, В.А.Милашевский (1893-1976), рисовальщик, акварелист, живописец, иллюстратор. Познакомился с Кузминым и Юркуном, работая в "Новой художественной мастерской" М.Добужинского, Е.Лансере и А.Яковлева. В 1921 г. иллюстрировал "Занавешенные картинки" М.Кузмина. Подруга Юркуна О.Н.Гильдебрандт вспоминала, что "Юркун стал рисовать под влиянием Милашевского - тот был "заразительный" и они говорили обо всем без конца" (Художники группы "Тринадцать", М., 1986, с.202). С осени 1924 г. жил в Москве, в конце 1920-х гг. - один из организаторов группы "Тринадцать", к участию в выставочной деятельности которой привлек Юркуна и Гильдебрандт. Автор воспоминаний - "Вчера, позавчера..." (М., 1989, 2-е изд.)
      Анна Дм.<итриевна> - А.Д.Радлова (1891-1949), поэт, прозаик, переводчик. Она и ее муж, режиссер Сергей Эрнестович Радлов (1892-1958), в 1923 г. подписали "Декларацию эмоционализма", сочиненную Кузминым. Поэзия Анны Радловой неизменно высоко оценивалась Кузминым, который, по свидетельству Юркуна, "ни к кому так идеально - предельно по родственному не относился" (письмо к А.Д.Радловой, 20 июля 1936 г.)

      2. Аннушка - неустановленное лицо.

      3. Мамаша - мать Юркуна, Вероника Карловна Амброзевич (ум. 1938 г.).
      Ольга Ник.<олаевна> - О.Н.Гильдебрандт-Арбенина (1897-1980), актриса и художница, автор воспоминаний. Ей посвящали стихи Гумилев, Мандельштам, Лившиц - и Кузмин ("Пришелица войди в наш дом..."). С 1920 г. - жена Юркуна "перед Богом": их брак так и остался незарегистрирован, это впоследствии, возможно, и спасло Ольгу Николаевну.

      5. Оля - О.Н.Гильдебрандт.
      Глаф.<ира> Викт.<оровна> - Г.В.Панова (1869-1943), мать О.Н.Гильдебрандт, актриса.
      Саламатины - Мария Николаевна, сестра О.Н.Гильдебрандт, актриса, и ее муж И.А.Саламатин, актер, режиссер и драматург.

      6. на Суворовском - в доме 39 по Суворовскому проспекту, кв.4 (угол Дегтярного пер. д.6) жила семья О.Н.Гильдебрандт.

      7. Лавровский - коллекционер по прозвищу, данному Кузминым, "дурашка" (см. Дневник Э.Ф.Голлербаха, 24 января 1938 - в сб. "Михаил Кузмин и русская культура XX века", Л., 1990, с.229).


    Подготовка текста и примечания Г.А.Морева


    "Митин журнал", выпуск 44:                      
    Следующий материал                     





Вернуться на главную страницу Вернуться на страницу
"Журналы, альманахи..."
"Митин журнал", вып.44

Будьте внимательны при копировании этого файла:
буква "ять" содержится в отдельных gif-файлах!

Copyright © 1999 Глеб Морев - публикация и предисловие
Copyright © 1998 "Митин журнал"
Copyright © 1998 Союз молодых литераторов "Вавилон"
E-mail: info@vavilon.ru