Мария ГАЛИНА

Ботанический сад


        Постскриптум: Литературный журнал.

            Под редакцией В.Аллоя, Т.Вольтской и С.Лурье.
            Вып. 2 (7), 1997. - СПб.: Феникс, 1997.
            Дизайн обложки А.Гаранина.
            ISBN 5-901027-05-1
            С.219-223.


      1. КИТАЙСКИЙ КЛЕН

          Небеса вращаются вокруг нас,
          оттого мы вертимся как колесо.

              Руми. "Приближение к Богу"

      Он полагает, что это - китайский клен,
      но, вероятно, это - всего лишь сон,
      то-то загустевшую пьют жару
      алые кисти, трепещущие на ветру.
      Он, наблюдая праздничный их наряд,
      на облака переводит невольно взгляд
      и замечает в ужасе и тоске,
      что небеса кто-то правит на оселке.
      Что за чудные птицы в листве поют,
      что там такое пяденицы прядут?
      То-то так нахваливают их голоса
      веретено и прочие чудеса.
      Он и не прочь бы испробовать, сколь крепка
      нить, что придерживает невидимая рука,
      если бы не стекала вниз со ствола
      теплая и вяжущая смола.
      Сон не кончается... в кроне горят огни.
      Что его ждет-то, Господи сохрани?

      2. ПТИЦЫ

          Как знать, какие мы птицы,
          или что мы повторяем ежеминутно вполголоса?

              Руми. "Приближение к Богу"

      Ветреницы и девственницы, пряхи,
      пестрые вертопрахи и скоморохи,
      кто там стоит в овраге по наши души,
      ремезы и зимородки, кликуши?
      Кто может знать о том, какие мы птицы -
      пестрое племя, маленькие уродцы,
      хлопотуньи, плакальщицы, черницы,
      беженцы, иноверцы и инородцы.
      Тысячи лет повторяет все ту же фразу,
      изнемогая от холода и от зноя,
      бросовый хлам, что природа сбывает разом,
      вместе со всякой мелочью остальною.

      3. ОГРАДА

          У нас есть выход в сад,
          мы - соседи кипариса и жасмина.

              Руми. "Приближение к Богу"

      Погружаясь во тьму до ключиц,
      под рассеянным светом звезды,
      насекомых и птиц
      принимают земные сады.
      Нам одним не дозволено впредь
      растворяться в молчании пчел,
      оттого нас не надо жалеть
      и не надо просить ни о чем.
      Ну и черт с ним - поставим дома
      на пустырь под железной звездой,
      чтоб дышала полнощная тьма
      тамариском и резедой.
      А потом, разобравши завал,
      замуруем проломы в стене,
      чтобы сад на той стороне
      белым пламенем бушевал.

      4. ЛУННИК

          В ту ночь, когда Ты - Луна,
          сон запрещен.

              Руми. "Приближение к Богу"

      Уже улитка высунула рожки,
      весеннее справляя новоселье,
      и в сумерках протоптаны дорожки
      стараниями барышень кисейных.
      Им страшно, что в траве кузнечик скачет,
      и вот они сидят, и прячут лица,
      и восковые плечи в шали прячут,
      и плачут, и мечтают объясниться.
      Ах, как они болезненно стареют,
      просвечивая в воздухе лиловом
      на сумрачной земле гипербореев,
      где не с кем обменяться даже словом!
      О, человек, в зеленых насажденьях
      не шарь ночами любопытным взглядом:
      там хвастают друг другу привиденья
      полупрозрачным свадебным нарядом.

      5. ОСОКОРЬ

          Посвятив меня в свои Руины, Ты разрушил меня,
          и тем не менее, Ты - мой строитель.

              Руми. "Приближение к Богу"

      Терпенье - как чума; терпенье - точно ржа,
      что гложет горизонт как лезвие ножа,
      терпенье - как чулок, что сношен до кости,
      терпенье - как песок у времени в горсти.
      Терпеть, пока листву не выбила жара,
      покуда на стволе не скрючилась кора,
      скрипит речной обрыв, туман ползет с реки,
      на запад и на юг лежат солончаки.
      Весь деревянный век свободы не видать,
      а как присыплет снег - привычно умирать,
      а как придет гроза - превозмогая страх,
      глядеть в ее глаза на четырех ветрах.

      6. МАЛЬВА

          Раз у тебя есть дом в этом мире,
          почему колючи шипы? Почему темны ночи?

              Руми. "Приближение к Богу"

      Ласточка летает,
      небо кроит-мерит...
      А где мои братья?
      Все ушли вечерять.
      А где моя мати?
      Во дворе хлопочет,
      копает картоплю,
      розмовлять не хочет.
      Холодает; солнце
      клонится до долу,
      заливает хаты
      алою водою,
      той, что не напиться,
      той, что не умыться...
      Не плачь, мое сердце,
      а то разорвешься.
      Стану у колодца,
      покличу немного,
      никто не отзовется.
      Видно, моя доля -
      холодная воля,
      вот она, за тыном -
      белая дорога,
      а за небокраем
      радуга играет.

      7. БУРЬЯН

          Его ревность имеет сотню скрытых снисхождений,
          иначе она бы сожгла сотню миров в одно мгновение.

              Руми. "Приближение к Богу"

      С вами не был я накоротке,
      не сидел за праздничным столом,
      но когда ваш дом пошел на слом,
      это я стоял невдалеке.
      Я не подставлял свою ладонь,
      но, пока я прятался в тени,
      это вашу плоть пожрал огонь,
      чтоб меня досыта накормить.
      Что там ваши ненависть и страх,
      страсть, затверженная наизусть,
      если на немеющих ногах
      я за вашим племенем плетусь...
      Я еще сыграю торжество,
      проплясав у брошенных могил...
      Как же я, должно быть, вас любил,
      хоть вы и не стоили того!

      8. ВЕРЕСК

          Мы - путешествующие влюбленные,
          которых желание привело издалека.

              Руми. "Приближение к Богу"

      Джейн живет на вечерней звезде,
      я брожу по долинам во тьме...
      Что, скажите, я делаю здесь,
      если там, на вечерней звезде,
      Джейн моя улыбается мне.
      Над обрывом один огонек
      в вечереющем небе мигнул...
      Если б не был я так одинок,
      я бы в гости к тебе заглянул.
      Все бы пил из родного ключа
      и с тобой не расстался бы впредь...
      Только ты не давай по ночам
      мне в зеленое небо смотреть.
      Удержи меня в нежной узде,
      а не то позабуду покой...
      Видишь - там, на вечерней звезде,
      Джейн смеется и машет рукой.
      Я забуду и перетерплю,
      и уже ни на шаг от крыльца...
      Вот те крест - я ее не люблю,
      что там - даже не помню лица!
      Что за ветер гуляет в степи,
      что за сполохи в небе растут!
      Ты не дергайся, дурочка, спи,
      я всего лишь на пару минут...


      * * *

      Рыба в омуте плеснет,
      веткой дерево махнет,
      скрипнет гравий под ногой -
      не печалься, дорогой.
      Стынет чайник на столе,
      кто-то ходит по земле,
      кто-то с веток воду льет,
      спать ребенку не дает.
      Расшумелись, как на грех,
      абрикосы и орех,
      а в ночных морях кефаль
      тусклым взглядом смотрит вдаль.
      Не печалься, милый мой, -
      я сейчас приду домой,
      чтобы тот, кто здесь ходил,
      нас с тобой не разбудил.
      Видишь, он бредет в траву,
      где бурьян цветет во рву,
      мимо дома, мимо сна,
      мимо нашего окна.


      "Постскриптум", вып.7:                
      Следующий материал               





Вернуться на главную страницу Вернуться на страницу
"Журналы, альманахи..."
"Постскриптум", вып.7

Copyright © 1998 Мария Галина
Copyright © 1998 "Постскриптум"
Copyright © 1998 Союз молодых литераторов "Вавилон"
E-mail: info@vavilon.ru