Паша, Джонни и Брюг возвращались с рыцарской вечеринки.
        Носимый ветерком, мелкий снег летал и под фонарями искрился.
        – Паша, отруби ей голову! – закричал Джонни, подбегая к парковой статуе.
        – Не хочу.
        – Брюг!!
        Потянув из-за спины меч, Брюг свернул на клумбу и с ходу нанес первый неточный удар. Еще один. Еще.
        – Там арматура, – сказал Паша.
        Но арматуры не оказалось. Пятым, с разворота, ударом Брюг снес белой статуе голову.
        – Брюг! – кричал Джонни, танцуя вокруг обезглавленной статуи,
        – Брюг! – кричал Джонни, кружась, – ты лучший!
        Увязая в незамерзшей земле, лучший сошел с клумбы, отбросил меч и опустился на четвереньки. Его обильно вытошнило на мелко искрящийся асфальт.
        Он рвал, а потом хрипел, и в его хриплом дыхании таяли снежинки.
        – Ну ты и напился, Брюг, – тихо сказал Джонни. Они с Пашей стояли вокруг Брюга, а Брюг переполз к бордюру, где скопилось чуть снега, обтер снегом рот и встал.
        Паша отошел к голове и попробовал ее катать. Голова каталась плохо.