Алексей ВЕРНИЦКИЙ


        Объявление

            Парк был журналом. Прихотливые художники замаскировали здесь не одну сотню своих произведений, ища которые, бродили по дорожкам посетители. Этот рассказ я нашел на огромной каменной тумбе. То ли легкий солнечный удар, то ли какая-то шалость заставили меня прикоснуться к ней лицом, и я ощутил прикосновение полосок песка. Песочные буквы покрывали всю поверхность камня, легко осыпаясь. При чтении я машинально проводил по строкам рукой и опомнился лишь тогда, когда с камня исчезла большая часть текста. Рассказ был фантастическим и почему-то назывался "Объявление". Позвольте мне пересказать начало, как я его помню.

        Объявление

            Всякое бывает при бомбежках. Только во время этих ужасных взрывов Женечка позволяла кому-нибудь прижать ее к груди и бормотать дурацкие успокоительные слова. Сейчас все это происходило где-то наверху, а я лежал мордой вниз, страшно заваленный, но на удивление целый, на незнакомой второстепенной улице. Я не задыхался: рванув головой, я понял, что лежу на самом краю канализационного люка. Правая нога была неестественно вывернута, но я не мог поставить ее прямо. В это время молнии в глазах вдруг начали выстраиваться в четкий узор, пока не образовали слова:
            ЧТО ВАМ НУЖНО?
            ЗАЧЕМ ВЫ ПРИШЛИ?


        Комета

            Студенты до сих поют в своей песне, еще с кометы:

    Книгами наполнена кора земная...

            Это и обо мне. Только ко мне эта идея пришла независимо от других. (Как положено в таких случаях, рассказчик прочистил трубку, закурил, и, наконец, продолжил, уверившись во внимании слушателей.) Помните знаменитую комету 20... года, которая должна была свалиться на Землю (миллионы разбитых витрин перед, миллиарды абортов после)? Вот в такой веселенькой обстановке я отметил свое шестнадцатилетие. Пожар на брошенном заводе оспаривал с грозой первенство в освещении городка, а я под зонтом с ленивой пружиной (shake before use) отправлялся, подобно Эвмолпу, в библиотеку. Я запихивал книги в картонные коробки – их в любом столетии много – из-под масла, виски, мокко, мэйдэй и прочей чепухи. Через улицу я нашел глубокий подвал, достойный принять мой груз. Двадцать коробок в день – крохи. По сравнению с тем, что нужно было сделать. Мне грезились армии роботов-землероек, укрывающих в скалы и льды – равномерно по лику планеты – тома из абсолютно всех библиотек мира. И пусть будущий неандерталец использует мои книги для разжигания костров, – наследники Фритьофа Нансена, найдя их на свежеоткрытых северных островах, окажут им большее почтение. "Так и умрет здесь, читаючи..." Звезда Полынь промахнулась, как всем известно. Комета возвращалась в свою невозможную ночь, и ее красный анальный свет был продемонстрирован всем, у кого нашлось, от чего запитать телевизор. Невесть откуда взявшаяся библиотекарша застала меня за расхищением государственного имущества (объевшейся мышью на пустом полу амбара), но, разобравшись, отправила – вместе с какими-то школьниками – восстанавливать status quo ante. Или, по-русски говоря, перетаскивать книги обратно. Вот и вся история. Когда мы принесли последнюю коробку, библиотека сгорела.



Очень короткие тексты: В сторону антологии. – М.: НЛО, 2000. – с.308-310.
Второй текст впервые – ж-л "Вавилон", вып.4 (1996).


  Еще этого автора  
Дальше по антологии   К содержанию раздела
  Современная малая проза  

Copyright © 2004 Алексей Верницкий
Copyright © 2004 Дмитрий Кузьмин – состав