|
Левин: Раньше у меня вас отобрал Вронский. Вот кто мой враг! А про мужиков я это так говорил. Чтобы внимание ваше к себе привлечь. Чтобы взглянули на меня. Разве вы это не чувствовали?
Анна: Да, теперь припоминаю ваш ищущий взгляд. На балу в доме Щербацких.
Левин: Ах, что вы этими словами сейчас для меня сделали! А Вронскому я смерти желал всей душой. Чтобы вы освободились от него. И когда его контузило, я даже в церковь пошел и свечку поставил.
Анна: Не верю! Не верю вам!
Левин: Христом Богом клянусь, Анна Аркадьевна! Христом Богом... Он мой свидетель и исповедник! Сколько ж я ему выплакал!
(Левин встает с колен, крестится, ползет на коленях к Анне и начинает целовать ее. Анна вначале вырывается, а потом поддается.)
Анна: Но ведь Костя, посмотри на меня. Видишь, что я над собой сделала? Что же тебя во мне приманило? Ведь нет той бывшей Анны вовсе.
Левин: И слава Богу, что нет! Я ведь когда узнал, что ты выжила, решил для себя, что теперь ты будешь моей. Ведь теперь ты для меня такая вот измученная, такая вот истерзанная инвалидка в сто крат дороже, чем прежде. Я даже думаю, что только такой я и смог бы тебя полюбить.
Анна Каренина
II -
пьеса Олега Шишкина
соловей соловей спой нам песенку
лысую песенку с выпавшими словами
где тайные любовники на опушке леса
качают кусты словно ветер
повтори своим тихим щебетом
всхлипы глины под сапогами
ведь на этой дороге нового человека
мы замесили проходя мимо
Стихи
Дмитрия Григорьева
Лучший бомбардир наш Кондратьев, который выходил теперь на матчи, привязывая к спине березовый крест, силой Креста пробивал любую оборону и забивал столько мячей, сколько было угодно Господу. Однако же мы, сознавая свою ответственность перед Вечным Судией, учинили малый собор и положили, дабы не искушать никого, забивать точно по семи голов, яко дней в седмице и бо свято есть число седмь. Восьмой же мяч положили забить токмо в день пришествия светлого и явленного Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, дондеже не забивать никому. После каждого календарного сретения и победы мы становились на колена пред Господом и, возгласив троекратно "аллилуиа", поклонялись, блажили и славили Его. Ежели Господь иногда попускал Сопернику забивать в наши ворота, искали грех свой и каялись. Тем самым, как теперь уж мне становится ясным благой промысел, клали мы начало обители сей...
Фрагменты романа "Москва
конечная" Ильи Бражникова
дoчь cпит
чмoкaя cocку
нe знaя
чтo cрaзу пoд нeй
нe coмнeвaютcя
чтo нaд ними
вocкрeceньe двaдцaть втoрoгo чиcлa
утрo
дядя cлужит в лeфoртoвo
oтeц в eщe ocвoбoждeннoй литвe
и oт тaйги дo бритaнcкиx мoрeй
мы мирныe люди
дoчь cпит
чмoкaя cocку
нe знaя
вeчнo увeрeны
чтo нaд ними
вeчнoe вocкрeceньe
вeчнaя прaвoтa
дoчь cпит
мы eщe cпим
мужcкaя лaдoнь нa жeнcкoй
и рaдиoшнур
выдeрнут
из рoзeтки
Стихи Сергея
Магида
Они отняли у меня Вика и подарили взамен какое-то количество жизни. Которой я, вероятно, найду применение. В зависимости от отпущенного мне времени я сделаю фильм или несколько фильмов, где найдётся место всему, что застряло в мозгу. Пыльной таксе, сидящей посреди испанского шоссе над уже слегка раздувшимся и пованивающим трупом щенка, мы не решились стянуть его на обочину, просто прогоняли собаку с дороги, но она возвращалась и снова садилась над щенком, и в конце концов Вик нажал на газ, и мы уехали. Белесому шраму Вика на верхней губе, - "пепел Клааса стучит в моё сердце" с тех пор, как я услышал историю этого шрама. Всем шрамам, которые мы вольно или невольно оставили друг на друге. Вероятно, во всём, что происходит с нами, есть какой-то высший смысл, но поверить в него сейчас мне невозможно.
Рассказы Марины
Бувайло-Хэммонд
Ты уходишь, и я -
то ли нет, то ли - рад.
Автобусы из сопредельных стран,
чумазые, полные храпящего люда.
Кусок хлеба, вырытый на помойке.
Можно и умереть с благодарностью за то,
что видел пьяный рассвет,
дышал серебром поутряни,
пил горечь радости на исходе дня.
А шашлычок под навесом ресторана кавказской кухни
перевешивает все долги,
все клейкие почки верб невозвратного детства.
Amen.
"Ковер" -
поэма Сергея Морейно
Паша взял хомяка моего в долю, и теперь они вот в парке работают: Паша детей с хомяком фотографирует и за это кормит и поит. У меня просто сердце разрывалось, я не могла поверить даже, что это все - из-за меня! Из-за пизды этой, кошки моей блядской, - и из-за меня, в первую очередь! А хомяк такой ангел, он увидел, что я заплачу сейчас, и начал мне говорить про вольную жизнь, и что они подходят творчески, и что скоро купят нормальную, типа, "технику", "и тогда Пашин талант нас еще вынесет на такой гребень!.." И тут он говорит вдруг: "Эх, деточка, деточка, всю бы я с тобой жизнь прожил... Я ведь тебя любил." И я реву уже, как дура, и говорю ему: вернись, я ее выкину на фиг, будем с тобой... - и знаю же, что вру, и только надеюсь, что он откажется!
Короткая проза Линор
Горалик
Или вот малолетний неполноценный человек,
брошенный родителями ещё в роддоме,
его содержат Дом Ребёнка, детдом,
подмешивают в еду димедрол,
врачи выписывают бесплатные лекарства,
но по достижении восемнадцати ему говорят:
"Перед тобой открыты все дороги. Выбирай.
Теперь ты сам за себя отвечаешь".
За что он отвечает?
Может, за свою будущую слепоту?
За соединение на ощупь проводков в диодах и триодах -
работу для идиотов?
Новая поэма Михаила
Сухотина
Ах, этот длинноволосый Билло-Варенн, этот смуглый охотник Чжучжун, пропотевший растафари, вождь эпосидов из окраинных южных земель или восточных земель. Рядом с ним уже не певцом - музыкантом становится Коммунистический поющий Деламетр - это уже не выпь, это зяблик в шарфе. Он откидывается спиной к стволу - он уже зяблик, он берет, он не в душевой, он вышел из ванны.
Рассказы Юрия
Лейдермана
Крестные отцы - кумовья родины-матери
любят ее тело и не любят ее детей.
Дети дичают.
Не маменькины сыночки,
а маленькие предатели -
они хотят быть похожими на чужих отцов.
Тексты Светланы
Заготовой и Натальи Хаткиной
|
