ЗДЕСЬ
Разное:
Самая мерзкая часть тела:
Книжка-раскраска. [Роман.]
СПб.: Геликон Плюс, 2004.
НА ДРУГИХ САЙТАХ
Картинки:
Страница Сергея Солоуха в Библиотеке Мошкова
Тексты в "Журнальном зале"
Статьи в "Русском журнале"
|
Прозаик. Родился в 1959 г. в Ленинске-Кузнецком. По образованию горный инженер. Первые рассказы были опубликованы в 1982 году в газете "Московский Комсомолец". Роман "Шизгара" (1989) опубликован в 1993 г. в журнале "Волга", номинирован на Букеровскую премию годом раньше (по рукописи). Второй роман "Клуб одиноких сердец унтера Пришибеева" (1995) вошел в шорт-лист премии Анти-Букер. В 1997 году под псевдонимом опубликовал биографию американского композитора Фрэнка Заппы "Паппа Заппа". С января по декабрь 1998 года ежемесячно публиковал в Интернете по рассказу из цикла "Картинки" (отдельное издание в 2000 г., шорт-лист премии Анти-Букер). Постоянный автор сайта "Блюз в России". Живет в городе Кемерово. Женат, имеет двух дочерей.
в и з и т н а я к а р т о ч к а
Январская стужа, словно дурак-фальшивомонетчик, печатает водяные знаки прямо на лицевой стороне казначейских билетов окон. Слоны Федеральной резервной системы бодаются с арктическими китами Госбанка.
А вот настоящих денег не так уж и много. Впрочем, главное не пересчитывать, тогда, как кроликов в цилиндре фокусника, их может оказаться больше, чем сам маэстро предполагал.
Сережа Ивачев в пуховике и шерстяных варежках ждет жену. Черные носы его зимних сапог в сантиметре от священного водораздела между спичечным коробком прихожей и ботиночной коробкой комнаты. Жилое помещение, разделенное на три неравные части линкором платяного шкафа и бабочкой полупрозрачной ширмы, кажется задачей на построение, брошенной каким-то неисправимым двоечником. Из точки, где сломался перпендикуляр, доносится голос Сони:
– Мам, все, как вчера. Бутылочка на стенке холодильника.
Уже неделю вместо сониного Юлька ест коровье молоко. Жизнь без стахановской составляющей четырехразовой дойки возвращает сознание. Вот как. Казалось, все, убились – лепешка, крошки, а парашют-то, оказывается, раскрылся.
– Пошли?
В квасной мути подъезда по лестничным маршам можно спускаться только наощупь, зрение, обоняние и слух не реагируют на раздражители во время бесконечно долгого поцелуя.
– Сережка, мне кажется, я не видела тебя несколько лет.
– Надеюсь, не слишком уж изменился?
– Стал просто неотразимым.
Когда распахиваешь морозом заваренную дверь, в лицо летят белые звезды с гвардейского мундира зимней ночи. Сегодня минус двадцать пять, это полковник, ваше превосходительство.
– Вырвались?
– Ага.
В витрине гастронома сонина шапка отражается бесстрашной рыжей росомахой. Рядом едва различим черный невыразительный пенек мужского кроличьего треуха. "Ну что же, – думает Сергей, – я, как всегда, ловко замаскировался".
На изломанных ветках деревьев сахарная пудра инея, под ногами мелкая корица песка, желтые фонари мигают, как именинные свечи.
|
