История с бывшим советским писателем, а ныне лауреатом Анти-Букера памфлетистом Иванченко никак не хочет заканчиваться. Как мне передали, Вячеслав Курицын, выступивший публикатором бессмертного сочинения Иванченко, утверждает, что наш наезд на оного видного литературного деятеля не вполне основателен: премия журнала "Уральский следопыт" и неоценимый вклад в книжную серию "Люди Алтая" принадлежат другому бывшему советскому писателю Александру Иванченко - не автору антибукероносного памфлета. Предполагается, таким образом, существование двух бывших советских писателей Александров Иванченко. Причем оба, странным образом, как-то связаны с Уралом. Что ж, Курицыну, как выходцу оттудова, видней (кстати, читатель "Лит.дневника" припомнит наше предсказание насчет того, что в ипостаси критика Курицын еще попляшет на костях опубликованного им автора; так вот: в редактировавшейся Курицыным газете "Неофициальная Москва" можно обнаружить весьма кислый отзыв о шедевре - за подписью, правда, "А.Ж."; не знаю, что это может быть за "А.Ж.", но употребленный в тексте рецензии оборот "автор теребит во все щели" напоминает кое-чей характерный авторский стиль, не правда ли?).
        Но, надо признаться, у меня возникло другое подозрение. Дело в том, что письмо писателя Иванченко по поводу присуждения ему премии (кстати, вопреки утверждению Курицына, в нем Иванченко не отказывается от премии, а просит перевести деньги по некоему благотворительному адресу, - это не одно и то же), - так вот, письмо это было опубликовано в "Независимой газете" с указанием места его написания и отправки: Шуйская Чупа. Честно говоря, я не знаю, где это - на Урале или в каком другом месте. Зато я знаю, чтО это: Шуйская Чупа - одна из резиденций известного выходца с Урала, первого Президента России Бориса Ельцина. И тут зарождается не слишком чудовищное подозрение не только о подлинном авторстве означенного памфлета, но и о его глубинном смысле. Оказывается, вся эта шваль, которую мы, по недомыслию, приняли за изображение отечественной литературной элиты, на самом деле - сатира на элиту политическую! И тогда понятно, например, что эстетствующий поэт Лонжюмо, по одной бросающий цветы в гроб покойника, дабы растянуть удовольствие, - не кто иной как Григорий Алексеевич Явлинский, попрыгунья-стрекоза поэтесса Аннабель - то ли Михаил Сергеич, то ли, более вероятно, Виктор Степаныч (многим памятны пышные юбилейные торжества вскоре после его отставки...). И уж конечно, тогда совершенно понятно, что премия, учрежденная и финансируемая Борисом Березовским, не могла не быть вручена этому автору (ибо такова уж судьба денег Березовского), автор же, в свою очередь, во избежание возможной, несмотря на маловероятность огласки и расшифровки, диффамации не мог от этих денег не отказаться...