В журнале "Знамя" кипит работа: составляется энциклопедия "Новая Россия: мир литературы".
        В самом деле, поиск каких-либо сведений о ныне действующих авторах или изданиях - занятие тяжелое и муторное. Лексикон Вольфганга Казака уже в момент создания был совершенно неудобоварим по составу - ввиду того сорта объективности, который хуже предвзятости: попытки пропорционального представительства официозной и неподцензурной литературы (да еще под углом зрения не столько художественных качеств, сколько задействованности в тех или иных политических конфликтах); с тех пор он еще изрядно устарел, а ошибок и недоразумений там всегда было больше, чем точной информации. Какой-то минимум данных можно найти в справочных материалах к "Самиздату века" - это почти 300 авторов, но составленный Германом Лукомниковым список лакун в этой антологии также насчитывает с сотню авторов (и это только круг более или менее причастных к самиздату - при всем вольном отношении составлявшего том Генриха Вениаминовича Сапгира к исходным формальным ограничениям). Так что новое справочное издание по литературным персоналиям давно назрело - а по другим элементам литературного процесса (журналам, издателям, литературным деятелям, премиям и т.д.) таких изданий и не было никогда.
        Что же за издание готовит нам журнал "Знамя" и инициатор проекта, главный редактор Сергей Чупринин? Вот анкета автора. Предлагается указать членство в КПСС и других общественных и политических организациях (место оставлено для трех). Участие в выборных органах (место для четырех пунктов). Ордена и медали. Пять мест работы, не считая действительного на момент заполнения. Девичью фамилию. В самом ли деле все это так необходимо для литературной энциклопедии? Потому что больше похоже на слегка модифицированный "Личный листок по учету кадров" - но тот ведь для другого нужен...
        И другой любопытный поворот: право заполнить соответствующую анкету имеет всякий, кто за последнее десятилетие выпустил хоть одну книжку. Что это значит? С одной стороны, можно назвать не так уж мало признанных профессиональным сообществом авторов, которые по тем или иным причинам этого не сделали. Чтобы не быть голословным, назову хотя бы Станислава Красовицкого - одного из лидеров русской поэзии рубежа 50-60-х гг., или поэта Виктора Куллэ (по совместительству главного редактора "Литературного обозрения"). С другой - всякий, у кого есть небольшая сумма лишних денег (в Москве сегодня - какая-нибудь сотня долларов), может позволить себе предать бумаге собственные сочинения, - неужто же все эти люди в самом деле относятся к миру литературы? Гипотетически, конечно, можно себе представить, что кому-либо когда-либо понадобятся сведения даже о самом последнем графомане (в особенности о его послужном списке и партийной принадлежности), - но самая ли это актуальная задача при нынешнем информационном голоде?
        В чем тут дело? То ли в боязни взять на себя ответственность за отделение профессионалов от дилетантов. То ли в тяжелом состоянии нынешней критики: мало кто в состоянии охватить картину русской словесности целиком, чтобы хотя бы составить словник. Но, при всем уважении, есть все-таки в этом проекте самозаписи в писатели какая-то несуразная неразборчивость. И вдвойне характерно, что исходит он из мира "толстых журналов", претендующих как раз на отбор и легитимацию всего лучшего, что есть в литературе.