В истории со стихами Ивана Раины/Вадима Волкова мне, главным образом, кажется интересным отношение Вадима к факту собственного авторства (или, по крайней мере, к отождествлению текстов с каким-то именем). Обидела его оценка стихов, и отмстил он не себя - стихи (причем, будь Дмитрий Кузьмин не столь внимателен, "справедливость" бы "восторжествовала" перед лицом крайне малочисленной аудитории, вполне возможно, из одного Волкова и состоящей). Если же пойти немножко дальше, неизбежен вопрос: откуда взялось, почему стало возможным такое отношение (трудно себе представить, например, Пастернака или Вознесенского, рассылающих свои стихи под эфемерными псевдонимами)? И тут-то, вспоминая адресованные Волкову "упреки" (вполне правомерные, к слову) в наследовании рок-поэзии, понимаешь: а ведь эти стихи вполне мог бы написать "скрашивающий досуг пчеловодством, чтением, рок-музыкой и компьютером" 28-летний тракторист Иван Павлович Раина, - да и мало ли какой еще наш с Волковым и Раиной ровесник! То есть, если позволить себе драматизирующую переформулировку, стихи эти принадлежат скорее таланту (способности порождать тексты), чем индивидуальности (уникальному взгляду на мир). И не является ли тогда продемонстрированное Волковым отношение закономерным спутником новой лирики, отчасти описанной тем же Дмитрием Кузьминым в заметках о "копирайтерской литературе": лирики, подразумевающей некоего усредненного, "поколенческого" лирического героя, то самое "мы"?