дождь в моей жизни / 15.07.2003

• Елена Сунцова
  Персик

  Дождь был по правую руку от меня, как ангел или редактор, склонившийся над моей рукописью. Я смотрела и думала: это время, пока он рядом, нужно потратить на оформление стенгазеты. Вырезать заголовки статей из непроданных журналов, смастерить из падающих, свернувшихся калачиком жалюзи тубус — огромную трубку для наблюдения за дождем.

  «Мамаша, что они все под зонтиками, как дураки?!» Довлатов, гуляя в шлепанцах по Троицкой, не мокнул и выворачивал на Фонтанку. Там его ждал Рейн, он перепрыгивал по бороздкам, которые оставляют капли на плитах набережной, махал руками, звал посмотреть на зеленоглазую Нелли. Нелли рыжая, из Сибири, но как бы её не зарезал заплечный цензор: недавно он говорил мне, что рыжеглазых и зеленоволосых любят описывать начинающие прозаики. Думаю, ошибался.

  Дождь дополняет его похожесть на гиперссылку, а монотонность, сердитость и слепота чуть-чуть занавешивают безжалостное окно открытого документа. Имитировать дождь — начинать курить. Дым будет сушить одежду и подговаривать текст, притворяющийся неполным, плотнее закатываться в клубки — багрового цвета, похожие на очищенную свеклу. Если дотронуться, свекла мажет, а дым оборачивает края долгожданных пятен. От ровных кружочков — побольше, поменьше — тянутся нитки, как красный лен.

  Подкова похожа на греческую букву? При чем здесь лошадь? Соснора идет по улицам? Этот припев повторил «Квартал», я уверена? Это звук?

  Дождь на проспекте Наставников. Я еще не проснулась, а ты выглядываешь в окно, поворачиваешься ко мне и говоришь: «Там дождь, а они без зонтиков. Я смеялся». Я уютнее заворачиваюсь в одеяло, мне спокойно. Ты улыбаешься жалобно (счастливо) и говоришь, смотря на меня: «Беда...» Синее платье лежало на этом стуле.

  Гораздо важнее раствор для контактных линз. Линза выскальзывала из пальцев, не удавалось её одеть, на щеках оставались разводы. Хозяин квартиры считал, что ворсинки на коже персика эгоистичны, поскольку смотрят на себя со ста двадцати миллионов немыслимых сторон. Я не возражала: игра маджонг толкует пластинку с изображением персика как «влияние молодой девушки». Пластинка с изображением дождя в китайском гадании отсутствует, как отсутствует сам Китай. Поэтому девушка, едущая напротив меня в маршрутке, со смехом рассказывала попутчику: «Знаешь, на стройку приехали китайцы настраивать аппаратуру. Им жить негде. Кто же поселит китайцев? Так начальник, не будь дурак, придумал сказать, что они японцы. Все равно ведь не отличишь. Жилье нашли моментально, японцам-то». Действительно, трудно найти пристанище отсутствию. Так же дождь.

  Вкрадчиво и поверхностно подражая твоим словам, я делаю это, чтобы заполнить нелепую корпоративную стенгазету туманными фотоснимками. Напившись до финского визга, коллеги пытаются развернуть лист со счетами за телефон. Я, наблюдая за ними, тоже свожу счеты: 257 рублей 15 копеек с домашнего телефона, 101 рубль 08 копеек с рабочего (я еще думаю, выделять ли мне маркером эту сумму), минимум сотня бесплатных минут с мобильного. Ану Туоминен в стороне получает премию в номинации «Полная свобода от клише, сложившихся в современном искусстве». Я беру брошенный лист и складываю его.