Интернет в моей жизни / 21.04.2006

• Татьяна Щербина
  Попавшие в Сеть

  Кто привык забрасывать сеть и разбирать улов, не замечает аквариумных рыбок. Так и я: чем дольше орудую сетью, выбрасывающей на берег тонны человеческого материала, тем реже замечаю отдельных особей, когда они живьем проплывают по аквариуму. Ни ядовито раскрашенные, ни тихо мерцающие фосфором, ни зубастые, ни вуалехвостые — не удивить им меня. Видали мы обитателей Красного моря. Когда разнообразие бесконечно, все кажется похожим, когда нет дна, ничто не глубоко.

  Чем дольше живу с интернетом, тем меньше интересуюсь людьми. Точнее, уже и вовсе не интересуюсь. У литераторов и деятелей искусств прошлого было заведено жить друг другом. Встречались в профильных домах творчества, они же отдыха, обменивались творческими планами и сплетнями. Однажды покойный ныне художник Эдуард Гороховский, которого я пригласила в гости, спросил, знают ли его мои гости. Я сказала, что, может, и не знают. «Тогда не приду». — Почему? — Чтобы стать знаменитым, нужно ходить только туда, где тебя знают. И вот — поколение восемнадцатилетних, для которых жизнь — это интернет и компьютерные игры, а окружающая действительность — просто пейзаж, фон, джунгли, в которых местные приматы выкусывают друг у друга блох в свободное от обслуживания юного интернетчика время.

  Моя подруга позвонила сыну, живущему вместе со своей бабушкой, ее матерью. Спросила о ее здоровье. Сын сказал, что все нормально и что ее нет дома. Оказалось, что она была в больнице, при смерти, и сын, конечно, знал об этом, но поскольку это происходило вне среды его обитания — интернета, то он забыл. Бабушка выздоровела. Был случай, когда бабушка шестнадцатилетнего интернет-внука умерла. Это произошло дома, в его присутствии, тело только что увезли в морг, внук закрыл дверь за санитарами, как позвонил отец. Спросил про здоровье бабушки. «Ничего нового», — ответил сын и вернулся к компьютеру. Он просто забыл. Как может забыть заброшенный в джунгли Буратино, что черепаха Тортилла уже не дышит. Интернет, как детство и юность, — территория вечной жизни.

  Я и в этом своем периоде юной вечности в большей степени жила книгами, фильмами, картинами, чем жизнью прототипов. Термически, интеллектуально, языково обработанная жизнь казалась мне более настоящей, чем исходная. Не настолько, конечно, чтоб перейти черту: я была того же рода произведением, что прочие, я не мнила себя произведением человеческого искусства, я была вариацией общего творения, созданного неведомым Творцом. Интернет все изменил. Обо всем и обо всех я могу узнать оттуда. Книги, которые сочинили писатели, события, о которых разведали журналисты, фильмы, игры, картины, фотографии, разговор со знакомыми — по скайпу или чату, аудиовизуальный или письменный — всё там. Что значит — встреча, застольная беседа, гости, тусовка? Это аудиовизуальный контакт. Тактильный контакт пока не заменишь, но остальное, включая процесс деторождения (больница, пробирка, акушерка), контакта in corpore не требует.

  Моя жизнь хоть и не слита — по возрасту — с интернетом, но все же самыми близкими друзьями стали для меня те, с кем я переписываюсь по е-мэйлу. Вживую — лень: надо выкраивать время, куда-то ехать. Телефон тоже почти исчез из обихода: то от ужина оторвут, то от работы, то от сна, по мобильному выхватывают во всяких неподходящих местах, в машине, метро, среди гула толпы. Е-мэйл — открыл, когда смог, и ответил по настроению. Электронная почта — это и дружба, и работа. С кем это почему-либо не получается — с тем ни дружбы, ни сотрудничества. А весь окружающий мир — это, конечно же, пейзаж. Я люблю путешествовать: видеть, как живут люди. То есть не столько видеть их самих, сколько вникнуть в то, почему они построили такие, а не другие сооружения, создали такой антураж и питаются именно такой пищей. Путешествия и интернет — это почти полное знание о Земле. Почти — потому что полное знание нарочно от нас скрыто. Как древний житель города в сто человек мог все увидеть, смотря в окно, а про далекие, как галактики, города и веси не ведал, так и я смотрю в окно компьютера, и там все шесть с половиной миллиардов попадаются мне на глаза.

  Боялись ока Большого Брата, а теперь зовут его: видеокамеры — это безопасность. Брат был страшен для аквариумных рыбок, а когда все попали в одну сеть, тут и вопросы другие, например: чей это улов?