Деревья в моей жизни / 7.03.2007

• Анастасия Афанасьева
  Карта мира. В фокусе: дерево

  СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС

  Недавно шла в гости к родителям, и появилась картинка (я вспоминаю вещи картинками, глубокими такими наплывами, внутренним зрением).

  Видится мне: сижу я на дереве, уже два часа или три часа сижу, люди ходят по земле, а я сижу.

  Раньше: гуляла почему-то одна, увидела это самое дерево, залезла на него. А слезть — не могу. Прыгать — высоко. Вот и стала сидеть.

  Где-то в промежутке: подходит мама одной детской подружки, одноклассницы, тетя Мила, и спрашивает: «Ты, Настя, отчего тут сидишь? Слезть не можешь? Помочь тебе, снять тебя?» А я отвечаю: «Все я могу. Просто так сижу. Смотрю». Такой был характер: всего самой добиваться, трудности самостоятельно преодолевать. Что нам тетка какая-то, зачем она нам?

  В конце: приходит моя мама. «Мама! — говорю я. — Мама!» Мама снимает меня с дерева, и мы идем домой.

  
  

  ЭКВАТОР

  «Всё очень субъективно, — сказал на днях заведующий судебно-психиатрическим отделением, Валерий Никифорович. — Подумайте, вы когда рассказываете какую-нибудь историю из детства, то всегда по-разному. Появляются какие-то подробности, или исчезают какие-то подробности, вы что-то выдумываете — это получается как бы само собой, и вы сами верите в то, что говорите...»

  
  

  ЮЖНЫЙ ПОЛЮС

  В детстве нравилось по деревьям — туда-сюда. Повиснуть, спрыгнуть. Вскарабкаться. Гены, понимаете. Все мы от обезьян.

  И вот — гуляла я когда-то одна. Во дворе соседнего дома росло дерево. (Вспомнила об этом случае недавно — наплывом, картинкой вспомнила, когда шла к родителям обедать.) Залезла я на это дерево — помню, подставила ящик какой-то, за ветку зацепилась, подтянулась, ногами от ствола оттолкнулась — и вот, я наверху. Ящик упал. Слезть — никак. Прыгать — высоко.

  Сидела на дереве час, два. Мимо проходила женщина — тетя Мила, мама моей одноклассницы, старосты, учительской любимицы и, как мы, дети, тогда думали, доносчицы. Тетя Мила говорит: «Настя! Ты чего тут сидишь? Может, помочь тебе? Хочешь, сниму с дерева?» А я отвечаю: «Просто так сижу. Хочется — и сижу». А сама стесняюсь страшно и трушу, и боюсь признаться, что слезть не могу, что домой хочу адски, а помощь просто стесняюсь принять, стесняюсь того, что на плечи ее опираться придется, прикасаться-соприкасаться, короче говоря: стесняюсь я и боюсь, но чтобы с дерева сняли — этого очень хочется.

  Мама пришла через какое-то время и взяла меня на руки, поставила на землю. Выяснилось потом, что позвонила тетя Мила и рассказала, что Настя на дереве сидит, слезть не может, а помощь от постороннего человека принять стесняется почему-то. Мы с мамой пошли домой.