Война в моей жизни / 22.06.2009

• Александр Бараш
  Война в моей жизни —

  cирены воздушной тревоги и противогазы. Опасность ракетной атаки с применением химического или биологического оружия. Это было в начале девяностых годов; еще раз прошло все предварительные стадии, но не случилось во время второй войны в Ираке, а теперь приближается, по всем признакам, снова, со стороны Ирана.

  Ощущения: смесь праздничного (историческое и экзистенциальное событие) ужаса — и гипертрофированной роли бытовых деталей.

  «Как носить» противогаз, я не помнил. Может быть, нам это и показывали на уровках НВП в советской школе в 70-е годы, но гораздо больше мы занимались строевой подготовкой. В инструкции к противогазу, выданному мне зимой 90-91 года, было указано: не открывать до «часа икс». Не то чтоб очень хотелось. «Час икс» меж тем наступил.

  Я снимал тогда комнату на окраине Иерусалима. Картонная коробка с противогазом стояла рядом с телевизором. Его можно было включить сразу, чтобы наблюдать, как падают закупленные Саддамом Хусейном в СССР старые учебные ракеты, начиненные, возможно, — это выяснится по ходу дела, — той или иной вариацией дуста или какой-нибудь живой слизью массового уничтожения.

  Часа в три ночи завыла сирена. Я включил телевизор и в свете экрана, сидя полуголый на кровати, распечатал коробку. Натянул противогаз. Оказалось, что на нем не держатся очки. Но в данный момент это было не актуально, какая разница — помирать в очках или без. Почти сразу начал ощущать, что голова начинает «затекать»... Что делать? Все тяжелее и тяжелее, начинается обморочное состояние... От газа, проникшего с улицы? Хотя взрыва от падения ракеты не было слышно. Но мало ли... К тому же противогаз на месте, должен защитить. Или что-то с ним не так? И если снять — может быть, тут-то точно и задохнешься? Всё, деревенею окончательно, сейчас отключусь... Тут я принял концептуальное решение: если умру, то по крайней мере не в маске жертвы, а — с открытым забралом. Стянул противогаз — и вздохнул нормальным воздухом...

  Во время тогдашних обстрелов Саддам так и не применил оружие массового уничтожения. Несколько человек погибли «просто» от падения больших железных болванок, прилетевших из Ирака, и еще несколько — от инфаркта и т.д. Одна пожилая женщина задохнулась в неправильно надетом противогазе. Я, видимо, тоже — слишком его «затянул», но все же сообразил снять вовремя...

  В дальнейшем сирены стали уже довольно рутинным событием. Я приклеил скотчем какие-то старые очки «стационарно» прямо на эту воняющую свежей резиной маску. Когда приклеивал, выплыла красочная сцена из детства. —Пионерский лагерь под Звенигородом, рядом там была воинская часть. И вот как-то наш отряд шел по лесной дороге на опушку, где на ближайшем лужке, с видом на Саввино-Сторожевский монастырь, мы собирали цветочки. И вдруг из-за поворота появилась рота бегущих солдат в противогазах. Они протопали мимо, тяжело сопя, топоча кирзовыми сапогами, в поту и мрачном сосредоточении выживания... Это было как бы вторжение другого измерения или выявление его в той же точке жизни. Теперь наступила моя очередь оказаться в этом измерении. Я приезжал к своей тогдашней подруге — и при звуке сирены мы с ее малолетним сыном надевали противогазы и садились играть в шахматы, «как инопланетяне». Вы когда-нибудь играли в шахматы в противогазе?

  То, что Саддама именно повесили, в этом есть случайная рифма эпической справедливости, своего рода параллелизм, как в народном эпосе: серийный убийца «удушением» (химическое оружие, газ и пр., использованное им в «свое время» против курдов, и включая сюда же тех, кто задохнулся от инфаркта и от неправильно надетого противогаза) — был убит тем же способом.

  И есть несколько лет передышки.