Кто не увлекался, хотя бы в юности, отчаянными вестернами, лихими героями Дикого Запада! А ведь первым открыл эту золотую жилу американский писатель Брет Гарт. Задолго до ковбойских фильмов и даже до Джека Лондона он живописал эти суровые края, затерянные среди горных хребтов, и суровые нравы. Среди его героев — золотоискатели и картежники, головорезы и даже убийцы... На равных с ними активно действуют у Брета Гарта землетрясения и наводнения, медведь и козленок, лошадь и пес.
Фрэнсис Брет Гарт родился в 1836 году в городе Олбани, штат Нью-Йорк. Отец его преподавал классическую латынь и греческий. В 1845 году отец внезапно скончался. Вдова с четырьмя детьми перебралась в Нью-Йорк. Будущий писатель рано узнал нужду и лишения. Уже в тринадцать лет Фрэнсис Брет Гарт вынужден был бросить школу и начать зарабатывать.
В 1848 году в Калифорнии было открыто золото. Началась «золотая лихорадка». И в семнадцать лет Брет Гарт подался в этот легендарный край за удачей. Его рассказ «Как я попал на прииски» — невыдуманная страничка его собственной биографии.
Благодаря богатому и разнообразному жизненному опыту так многолик и достоверен пестрый мир книг Брета Гарта. Он жил среди своих героев. А частенько и сам автор проглядывает то в благородном молодом журналисте, редакторе газеты, то в трогательно усердном начинающем учителе из повести «Кресси» или «Рассказа о трех школьниках», то в младшем компаньоне аптекаря («Как Рубен Аллен узнал Сан-Франциско»). Все эти профессии Брет Гарт перепробовал. Служил он и почтовым курьером, сопровождал по крутым дорогам местные дилижансы — весьма беспокойная должность в те романтически-лихие времена.
Из этого опыта родился и один из его лучших рассказов — «Почтмейстерша из Лорел-Рэна», и один из лучших его образов, сквозной герой ряда рассказов, калифорнийский возница, могучий и отважный Юба Билл. Другой сквозной герой рассказов — Джек Гемлин, профессиональный игрок. Этот прожженный картежник оказывается истинным рыцарем, защитником слабых, верным кодексу чести. Брету Гарту знакома и житейская проза, и язык пистолетов и кинжалов, но за грубоватой оболочкой он умеет разглядеть застенчивое благородство, «душ золотые россыпи».
Действие у Брета Гарта развертывается и в бедной хижине, и в шумном прокуренном «салуне», в усадьбе некогда знатного испанского семейства и в затерянном монастыре...
Калифорнийские рассказы принесли Брету Гарту поначалу громкую славу. Его приветствует великий поэт Америки Лонгфелло. Марк Твен дружит с ним и учится у него. Они даже вместе написали пьесу, но она успеха не имела, а друзья поссорились на всю жизнь.
Мотивы своих калифорнийских рассказов Брет Гарт попытался объединить в своем единственном романе «Гэбриел Конрой». Обаятелен его герой — простодушный великан, запутавшийся в интригах прожженных дельцов и авантюристов, хлынувших на сулящие огромную прибыль прииски вслед за работягами-старателями. Перешли в роман и два любимых сквозных героя рассказов — суровый и надежный Юба Билл, пылкий и благородный Джек Гемлин.
Создает Брет Гарт и несколько повестей. Характерна для него и популярная в Америке «малая повесть», то, что там забавно называется буквально «длинный короткий рассказ» — long short story.
Брет Гарт — мастер крутых поворотов сюжета, неожиданных концовок. Порой до последней страницы, а то и до последней строки ни читатели, ни герои не могут предугадать внезапную развязку. Брет Гарт — мастер живой детали, и потому так непосредственны и убедительны его герои, особенно дети и подростки. Но лучше всего удаются Брету Гарту его героини — юные женщины, девушки, девочки-подростки. Пусть такая дикарка живет в глухомани, не избалована нарядами. Но она — сама женственность, частица природы. Она своевольна и своенравна, непокорна скучным рамкам и стандартным предписаниям. Зато ловка, находчива, не боится ни мужской работы, ни груза ответственности за близких и дальних подопечных, будь то та же «почтмейстерша из Лорел-Рэна», или Мигглс, или десятилетняя дочка кузнеца («Подопечные мисс Пегги»). Она способна проскакать на мустанге по горным хребтам, презрев опасности, чтоб выручить человека из беды. Может управиться и с пистолетом и порой подает мужчине пример храбрости.
Такой собирательный портрет слагается из многих рассказов, из разноликих женских образов. Все они прелестны — и отважная «Племянница стрелка Гарри», и юная Тинка — истинное «Сокровище Калифорнийского леса», и уверенная в своей пышной расцветающей красоте школьница-невеста Кресси, и душа лесной чащи по прозванию «Джин с имбирем», дикарка Флип. Увы, различие языковых традиций не позволяет русскому читателю уловить то очарование, какое автор вложил даже в их имена. Бегло скользнув взглядом по оглавлению, далеко не каждый читатель догадается, что «Млисс» и «Кресси», «Флип» или «Тэнкфул Блоссом» — это всё имена девушек. А ведь flip означает и щелчок, и кувырканье — в нем отозвались быстрые, легкие движения грациозной непоседы. Увы, редко переводчики решаются донести до русского читателя игру на значимых именах. Флип не назовешь ни «Щелкунчиком», ни «Попрыгуньей» — имена эти уже «заняты», как и бажовская «огневушка-поскакушка». Но, может, ей подошло бы прозванье «Белка». В одном из рассказов любимицу всего поселка старателей переводчица Нора Галь рискнула назвать ласковым прозвищем «Цветик». Но что было делать переводчику повести «Тэнкфул Блоссом»? Ведь это тот же «Цветок», «расцветший бутон», да еще и «благодарный»! Кажется, это удивительное имя придумано писателем для вящей образности, в порыве восторга перед своей героиней. А на самом деле это подлинное имя прабабушки Брета Гарта! Ее Библия с надписью «Книга принадлежит Тэнкфул Блоссом» хранилась в семье как реликвия.
Предки Брета Гарта по материнской линии были участниками американской Войны за независимость. Не случайно именно повесть «Тэнкфул Блоссом» открывает особую страницу в творчестве Брета Гарта — исторические повести, связанные с эпохой войны за независимость Америки. Затем последовала трилогия — «Степной найденыш», «Сюзи», «Кларенс».
Надо честно признаться, американского Вальтера Скотта из Брета Гарта не вышло. Да, может, оно и ни к чему. Широкое историческое полотно теряется в туманной дымке. Исторический фон и подтекст не слишком внятно прописан. Кто, с кем и за что сражается — не слишком ясно и как бы не особенно занимает автора. Война, сражения, измены, заговоры, разоблачения — все это нужно ему словно лишь для того, чтобы придать высокий накал, истинный драматизм судьбам своих любимых героев, неожиданным поворотам этих судеб. Зато какие живые, убедительные сами эти герои.
Парадокс: у Брета Гарта не маленькие герои призваны оттенить деяния великих, а наоборот, великие исторические личности — лишь фон для близкого сердцу автора рядового человека. Может, Брет Гарт и хотел восславить «великого полководца» генерала Вашингтона — но его совершенно заслоняет своим обаянием пылкая и порывистая Тэнкфул Блоссом, героиня одноименной повести. Великий полководец очерчен лишь беглыми штрихами в духе романтической легенды — «призрак в Сером Плаще», которого считают «добрым гением или ангелом-хранителем» армии, «воплощение Правды в Америке», «редкое сочетание мягкого достоинства и глубокой силы». Но все это общие слова. А покоряет сердце читателя живая, непосредственная Тэнкфул Блоссом.
И в исторической трилогии самая увлекательная — первая повесть «Степной найденыш», где двое детей пересекают великую американскую прерию, и одиннадцатилетний Кларенс трогательно опекает свою семилетнюю подружку Сюзи. А если вспомнить, как неустанно лелеет свою младшую сестренку Олли добряк Гэбриел Конрой, вспомнить, что и в семье Брета Гарта остались без отца четверо детей, поневоле думаешь, что и сам Фрэнсис был очень любящим и заботливым братом... Но доброта и совестливость Брета Гарта простирается не только на ближних. Ему не дает покоя боль всех обиженных, притесняемых.
Характерна для книг Брета Гарта разноязыкая смесь народов и племен, людей разного цвета кожи, белых, желтолицых, бронзоволицых. Эпоха вторжения «американос» на земли мексиканцев и испанцев порождала обостренное чувство национальной розни. А уж китайцев — их немало подалось сюда на заработки — расисты считали своей законной добычей. Яростным сарказмом звучит голос Брета Гарта, когда он говорит о тех, для кого китаец — и не человек вовсе, для кого аксиома: «Суд присяжных не примет показаний китайца». Сам же Брет Гарт и в романе, и в рассказах с любовью рисует китайца как личность своеобразную. Китаец А Фе — еще один сквозной герой — с видом загадочным и непроницаемым неброско, нешумно помогает то простодушному Гэбриелу Конрою, запутавшемуся в сетях коварных дельцов, то бедной вдове с прелестной дочуркой-приемышем.
Протест против расизма, сочувствие к тем, кто считался существом второго сорта, стало одной из причин того, что Брет Гарт оказался в Америке «не ко двору». Его именовали «дурным американцем». Этот протест не ограничивался творчеством, он приводил Брета Гарта к прямому столкновению с «общественным мнением» в реальной жизни. А в Калифорнии расизм проявлялся с особой жестокостью. В приисковом городе Юнионтаун, где Брет Гарт работал наборщиком в газете, озверевшие «граждане» учинили бесчеловечную расправу с местными индейцами, были убиты женщины и малые дети. Редактор газеты был в ту пору в отъезде, и Брет Гарт самовольно напечатал крупными буквами на первой странице газеты обличительную статью — он клеймил убийц и требовал правосудия. После этого ему самому пришлось бежать в Сан-Франциско. Там он тоже принимал активное участие в общественной жизни. Считается, что его выступления, его стихи на актуальные темы сыграли свою роль в том, что Калифорния отказалась поддержать в Гражданской войне рабовладельческий Юг.
Протест против «устоев» общества постепенно привел к травле писателя. Его замалчивает критика. Ему грозит нищета. И в 1878 году Брет Гарт уехал в Германию. Служил консулом в захолустном городке, затем с 1880 по 1885 — консулом в Шотландии, в Глазго. Потом поселился в Лондоне. До конца жизни, более двадцати лет прожил Брет Гарт в Европе добровольным изгнанником. На родину он уже не вернулся.
Именно в Европе ждало Брета Гарта подлинное признание. Диккенс (по свидетельству его биографа) отмечал уже в первых двух рассказах Брета Гарта — «Счастье Ревущего Стана» и «Изгнанники Покер-Флета» — «такую проникновенность в изображении характера, какую ему уже давно не приходилось встречать... Материал отличался поразившей его исключительностью. Изображение было подлинно мастерским. Из дикой и грубой жизни было рождено правдивое художественное создание». Редьярд Киплинг молодым журналистом в 1889 году приехал в Сан-Франциско и говорил о Калифорнии: «...эта земля для меня священна благодаря Брету Гарту», чем вызвал крайнее неодобрение собеседника-американца.
Рассказы и стихи Брета Гарта в английском подлиннике добрались даже до Чернышевского в его якутской ссылке. Он оценил Брета Гарта как «человека с очень могущественным природным умом, человека необыкновенно благородной души» и так увлекся, что даже перевел его рассказ «Мигглс».
Уже в конце XIX века Брет Гарт стал одним из самых популярных в России зарубежных писателей.
Россия отозвалась и в творчестве Брета Гарта. Знаменитое путешествие Николая Резанова в Америку и обручение его с Консепсьон де Аргельо, дочерью коменданта испанской крепости, знакомое нынешнему читателю и зрителю по поэме Андрея Вознесенского и нашумевшему мюзиклу Ленкома «Юнона и Авось», — за сотню лет до них было воспето Бретом Гартом в балладе «Консепсьон де Аргельо».
Первое стихотворение Брет Гарт опубликовал в одиннадцать лет. Однако это не самая сильная сторона его творчества. Более популярны были в свое время его пародии на европейских и американских писателей — Диккенса, Шарлотту Бронте, Дюма-отца, Виктора Гюго, Фенимора Купера и других.
Умер Брет Гарт в 1902 году — за письменным столом, с пером в руке.
Своеобразие и благородство его героев и героинь, острота сюжетных поворотов, необычный колорит Калифорнии самого романтического ее периода могли бы и сегодня быть благотворны для читателя, особенно подростка. И звучат в памяти лирические строки Николая Асеева:
Я вновь перечитываю Брет Гарта,
И снова раскидывается передо мной
Америки старая пыльная карта
Своей бесконечной степной шириной...
Брет Гарт, Ф. Сочинения / Сост. В.Боровинский, Э.Кузьмина. — М.: Кн.палата, 2001. — С.5-8.
|
