Антуан де Сент-Экзюпери родился, когда двадцатому веку едва исполнилось полгода. 29 июня 2000 года весь мир отмечает столетие со дня рождения замечательного французского писателя. Не только во Франции — от Южной Америки до Японии проходят торжества, выставки, конференции. Его именем называют парки и аэропорты. Открыт музей Сент-Экзюпери в Японии. Готовится к открытию музей Сент-Экзюпери в России.
Чем же так вошел французский писатель в нашу жизнь?
Его заветные мысли мы повторяем едва ли не каждый день.
«Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил».
«Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».
«Любить — это не значит смотреть друг на друга, это значит вместе смотреть в одну сторону».
«Единственная роскошь на свете — это роскошь человеческого общения».
Эти заповеди поэтичнейшего мыслителя нашего века образуют некое «Евангелие от Сент-Экзюпери», свод ценностей, рожденных трудами и раздумьями его недолгой, но такой насыщенной жизни.
Мы знаем Антуана де Сент-Экзюпери как летчика и писателя. А вот книга его друга и биографа Жоржа Пелисье названа «Пять обликов Сент-Экзюпери». Почему? Пять глав: «Летчик. Писатель. Человек. Изобретатель. Чародей». А Пьер Шеврие называет Антуана «Кудесник». Генерал Шассэн говорит о нем как о гениальном математике.
Пусть же голоса очевидцев, друзей и близких воскресят перед нами живой облик Сент-Экса во всем многообразии граней (мы опираемся на воспоминания, отобранные и переведенные Норой Галь).
«Я родом из детства», — повторял Сент-Экзюпери.
О том, что дало Антуану его удивительно теплое детство, вспоминает его сестра Симона. Родился он в Лионе, в семье обедневшего графа. «Два брата и три сестры дружили между собою... Мы заключали союз с липами, стадами, кузнечиками, с певуньями-лягушками и встающей в небе луной... Собаки, кошки, птицы — все, что населяло тенистый старый парк, рано пробудило в Антуане любовь ко всякому зверью. Животные для него были не рабы, которых можно мучить, но друзья, товарищи игр, едва ли не равные.
Всю свою жизнь Антуан тосковал по стране детства, как тоскуют по родине. Из дальних странствий и полетов он привозил разное зверье: из Южной Америки — тюленя и пуму, из Африки — львенка... В пустыне он приручал газелей...»
О том, как он пытался приручить лисенка-фенека, Антуан писал родным из Кап-Джуби в 1928 году. Повадки этого забавного зверька описал в «Планете людей». Вот откуда родом сказочный Лис «Маленького принца».
В детстве Антуан был мечтателем, сочинял стихи, рисовал, учился играть на скрипке. Его интерес к искусству всеми силами поддерживала любящая мать. До конца жизни Антуан питал к ней огромную нежность.
В двенадцать лет Антуан впервые поднялся в небо на самолете — его взял с собой пилот Габриель Сальез.
В юности Антуана влекла и архитектура, но затем он выбрал авиацию.
Путь Антуана-летчика воссоздает Дидье Дора — тот, кому Сент-Экзюпери посвятил свою книгу «Ночной полет».
«Я познакомился с Сент-Экзюпери в решающую для него минуту, в ту пору, когда после первых неудачных попыток найти себе применение в обществе... он, оскорбленный и разочарованный, отчаянно искал для себя «ремесло, достойное человека»...
Сент-Экзюпери пришел ко мне в октябре 1926 года, это было в Монтодране (Тулуза), я ведал тогда эксплуатацией авиалиний компании «Латекоэр»... За внешней сдержанностью Антуана де Сент-Экзюпери скрывалась уже вполне определившаяся твердость духа, качество, которое в летчиках — пионерах нашей линии было не менее, а, пожалуй, более драгоценно, чем физическая выносливость. В то время гражданская авиация едва расправляла крылья; мало кто предугадывал тогда ее поразительный расцвет...
Я принял Сент-Экзюпери и с первого же дня заставил его подчиниться режиму, общему для всех его товарищей-пилотов... Так же, как механики, он прослушивал моторы, пачкал непривычные руки смазкой. Он никогда не брюзжал, не боялся черной работы, и скоро я убедился, что он завоевал уважение рабочих Монтодрана.
В должный срок Сент-Экзюпери держал экзамен в воздухе... Несколько недель спустя я доверил ему почтовый рейс на Касабланку.
Я сразу почувствовал, что Сент-Экзюпери — настоящий человек, к тому же способный вдохновлять и вести других, именно поэтому вскоре ему была поручена миссия, от которой зависела безопасность нашей линии на побережье Африки.
У нас были до крайности напряженные отношения с кочевниками. Понимая, что тут нужен человек со многими достоинствами и прежде всего с большим тактом, я доверил Антуану де Сент-Экзюпери пост начальника аэродрома в Кап-Джуби, к югу от Агадира, и поручил ему установить дружеские отношения с кочевниками.
В октябре 1927 года Сент-Экзюпери прибыл в Кап-Джуби. Его мужество, его спокойная уверенность оказались куда убедительней долгих уговоров. Он поселился в дощатом бараке, вне крепостной стены форта, он не искал защиты от разбойничьих набегов — и сразу же приобрел среди кочевников славу редкостного смельчака...
Да, Франция многим обязана таким людям, как Антуан де Сент-Экзюпери; теперь, тридцать лет спустя, у меня есть этому живые доказательства... Немало мавров-переводчиков горячо и искренне рассказывали мне, как горды они тем, что когда-то в Кап-Джуби или Порт-Этьене разделяли с ним скромную трапезу.
Я решил дать его неискоренимой потребности действовать больше простора. Двенадцатого октября 1929 года Антуан де Сент-Экзюпери сошел на берег в Буэнос-Айресе и стал здесь директором компании «Аэропоста Аргентина» — отделения «Генеральной компании Аэропосталь»... Он создает Патагонскую линию, налаживает почтовые рейсы между Буэнос-Айресом и Пунта-Аренас».
О мужестве летчика Сент-Экзюпери рассказывает Жорж Пелисье: «Просто диву даешься — сколько он перенес тяжких аварий, из которых, кажется, только чудом вышел живым. В 1923 году он проходил военную службу в Бурже. И тут, во время народного гулянья в Версале, случилась первая авария. Он проделывал над толпою зрителей акробатические номера «на дрянном самолетишке». Машина начала разваливаться в воздухе. Антуан успел подумать: «Мне-то крышка. Но не падать же на праздничную толпу». По счастью, ему удалось дотянуть машину до места, где падение было опасно для него одного. Его подобрали полуживого. В сознание он пришел уже на койке военного госпиталя».
Он едва не утонул в 1934 году при аварии гидроплана в Сен-Рафаэле.
В декабре 1935-го он умирал от жажды в Ливийской пустыне.
В феврале 1938-го смерть чудом миновала его, когда во время перелета Нью-Йорк — Огненная Земля он разбился в Гватемале.
Из этой реальности рождаются раздумья и образы его книг.
В Кап-Джуби, среди пустыни, в 1928 году он пишет свою первую книгу «Южный почтовый». В 1929-м ее выпустил в Париже издатель Гастон Галлимар.
В 1930-м Сент-Экзюпери создал вторую книгу. «Ночной полет», рассказывает Леонель-Макс Шассэн, «писался урывками в маленьких гостиницах, на аэродромах, на пути к Магелланову проливу и мысу Горн...» В октябре 1931-го книгу издал тот же Гастон Галлимар. Ее переводят на многие языки. Уже в 1932-м по ней снят фильм американской фирмой «Юнайтед артистс». В 1939-м итальянский композитор Луиджи Даллапикола написал оперу «Ночной полет».
Вот как оценил «Ночной полет» Дидье Дора, всю жизнь отдавший авиации: «Эта книга — непрестанное возрождение к жизни. Прочитайте «Ночной полет» в час уныния и упадка — вы воспрянете духом и вновь поймете, что стоит надеяться, радоваться и упрямо делать свое дело. Один из самых прославленных американских летчиков-испытателей однажды признался мне, что когда его доводили до отчаяния головоломные задачи — а такое не редкость при нашем ремесле, — он черпал душевные силы в книге Сент-Экзюпери».
Так же высоко оценивали книги Сент-Экзюпери Георгий Береговой и другие наши космонавты.
В 1938 году после тяжелой аварии в Гватемале Сент-Экзюпери лечился в Нью-Йорке. Здесь весной 1938-го он задумал «Планету людей». Затем работал над ней, вернувшись во Францию.
«У Сент-Экса была странная привычка: он работал в кафе, не обращая внимания на суету и шум, — вспоминает Жорж Пелисье. — Начало «Планеты людей» писалось в кафе «Два китайца». Когда Антуан приехал в Алжир, он привез мне уже довольно солидную рукопись. И первым делом спросил, в каком из здешних кафе я советую ему писать дальше!
Все, кто был близко знаком с Антуаном де Сент-Экзюпери, знают, что прежде чем писать свои книги, он их рассказывал, а когда писал, испытывал силу написанного на друзьях, читал им вслух».
«Планета людей» издана в Париже в феврале 1939 года. В мае 1939-го Французская академия присудила книге Большую премию романа. Книга сразу стала бестселлером и во Франции, и в США.
Немецкие войска вторглись во Францию. Военный путь Сент-Экзюпери очертил генерал Шассэн. «В 1939 году его назначили инструктором штурманского дела в Тулузе, но этого ему было мало, и он снова и снова настаивал, чтобы его послали в боевую часть.
В декабре 1939-го он добился своего, проделал всю кампанию с авиагруппой дальней разведки 2/33 и обессмертил ее командира, капитана Алиаса, и своих товарищей-летчиков (в повести «Военный летчик». — Э. К.).
Разгром! Авиагруппа 2/33 перелетела Средиземное море, чтобы продолжать борьбу из Северной Африки. Перемирие. Сент-Экзюпери возвращается во Францию, его демобилизуют. Но едва проведя 48 часов в Париже, он понял, что в стране, задавленной оккупантами, писать не может. И вот однажды вечером в октябре 1940 года я увидел его на террасе кафе в Касабланке — он направлялся в Лиссабон и далее в Нью-Йорк».
31 декабря 1940 года Сент-Экзюпери прибыл в США и поселился в Нью-Йорке. Здесь написан на рубеже 1941 — 1942 годов «Военный летчик». Издан сначала в Нью-Йорке по-английски под названием «Полет к Аррасу», затем во Франции.
Его «Послание французам» — отклик на известие о полной оккупации Франции — опубликовано в Канаде и США на следующий день после высадки союзных войск в Северной Африке в ноябре 1942-го и тогда же прочитано по радио.
В начале 1943-го в Нью-Йорке написано «Письмо заложнику» — другу Сент-Экса Леону Верту, оставшемуся в оккупированной Франции. Мучительная боль за родную страну, погруженную во мрак, эмоциональный накал «Письма» звали на помощь родине. Недаром в Алжире его распространяли в войсках, как у нас статьи Эренбурга и стихи Симонова. Первое издание «Письма заложнику» вышло в Нью-Йорке, в 1944-м — в Париже.
Удивительно, но тогда же, в разгар войны, вслед за «Письмом заложнику» написана (и посвящена тому же Леону Верту) поэтичная, грустная и все же светлая сказка «Маленький принц». Издана в апреле 1943 года в Нью-Йорке — и покорила весь мир. Переиздавалась множество раз с прелестными рисунками самого автора. По ней ставились спектакли, фильмы, даже балет. Ее мысли и образы входят в нашу плоть и кровь. Сквозные нити связывают сказку с «Планетой людей» — в ней внимательный читатель заметит будущих героев сказки: и смертоносную змейку, и мирного барашка, который может оказаться «коварной угрозой», и «ушастого приятеля» — Лиса, и даже «маленького принца из сказки».
В поэтический мир сказки естественно входит у Сент-Экса и самолет. Леон Верт вспоминает: «Самолет был для него рабочим инструментом. Орудием, которое помогает исследовать пространство — и человека. И еще самолет был для него способом вернуться в прошлое, частью волшебной сказки. Так, однажды в летний день он взял на борт «Самума» моего сына Клода, которому было тогда двенадцать лет (вспомним первый полет двенадцатилетнего Антуана! — Э.К.), описал три или четыре круга над старым домом и садом, где играл и мечтал, когда был маленьким, — свое детство он соединил с детством восхищенного пассажира».
В детстве таятся истоки и того Сент-Экзюпери, которого мы знаем меньше всего. Это Сент-Экс — Изобретатель.
«У него рано проявился вкус ко всякой механике и изобретательству, — вспоминает его сестра Симона. — Много было разговоров о велосипеде, к которому он приделал матерчатое крыло (старую простыню, распяленную на ивовых прутьях) и покатился с горки, надеясь хоть на минуту взлететь.
Из старых жестянок он смастерил телефон. Он чертил планы моторов и различных инструментов, и, так как под рукой не было настоящих специалистов, осаждал нашего священника, допытываясь, как вся эта техника должна действовать. Священник, в прошлом учитель математики, выслушивал Антуана, исправлял его рисунки и давал советы».
Пьер Шеврие пишет: «Он играл. И, как все дети, которые неизменно предпочитают блестящим заводным игрушкам плоды собственной смекалки, он сам изобретал для себя игрушки... В 1941 году он получил от своего американского издателя диктофон и тут же затеял несколько раз подряд записать на одной и той же ленте собственный голос, чтобы получился "единоличный хор"».
«Когда он жил в Нью-Йорке, на двадцать первом этаже, — рассказывает Жорж Пелисье, — он все время мастерил из тонкой бумаги крохотные вертолеты и запускал их. Позднее эти хрупкие игрушки забавляли детвору в Неаполе и в Алжире. Игра игрой, но американцы нашли ей практическое применение: по тому же принципу они сконструировали вертолеты для перевозки контейнеров с парашютами».
Генерал Шассэн — свидетель изобретательских поисков Сент-Экса в 1943 году, в часы вынужденного бездействия, когда немолодого, израненного авариями летчика не допускали к боевым вылетам:
«Ванну он превращал в испытательный бассейн и проделывал всевозможные опыты по гидродинамике, маленькими моделями ему служили игральные карты...
Недаром известный американский специалист по аэродинамике Теодор фон Карман написал однажды директору крупного научно-исследовательского центра в США: «Недавно меня посетил знаменитый французский летчик и писатель Антуан де Сент-Экзюпери и изложил мне свои идеи в области аэродинамики. Мысли его поражают новизной и, пожалуй, произведут переворот в нашей науке. Одно соображение показалось мне особенно интересным, и я очень просил бы Вас возможно скорее проверить его на опыте».
Я прочитал это письмо — фон Карман послал Антуану копию — и стал поздравлять изобретателя.
— Это все пустяки, — сказал он. — Вот после войны займемся моими соображениями насчет реактивного двигателя. Увидите, они произведут полный переворот!.. И я подозреваю, — прибавил он смеясь, — что их можно будет применять на практике. Я ведь уже получил пять патентов на мои изобретения и четыре из них продал!» Незадолго до гибели, на Корсике, Антуан изобрел совершенно оригинальный аппарат для опреснения морской воды. Аппарат был изготовлен силами авиагруппы 2/33 и отлично работал.
Меньше чем за два года, с 8 октября 1937-го по 28 июля 1939-го, Сент-Экзюпери получил восемь патентов на изобретения в области авиации.
«Он опередил свое время, — пишет Пелисье. — Он предвидел появление реактивных самолетов.
Заявку на десятое свое изобретение Сент-Экс сделал в феврале 1940 года. Речь шла о новом методе ориентировки при помощи электромагнитных волн. Как известно, практически пользоваться радарами начали только в годы Второй мировой войны. И здесь Сент-Экзюпери был на уровне передовой научной мысли своего времени.
У нас с Антуаном в Алжире по крайней мере дважды возникали долгие разговоры о физиологии глаза (Пелисье — по профессии врач, — Э. К.) и теории ослепления. Однажды он начертил мне схему и подробно объяснил новую свою затею — принцип ночной маскировки светом; во время кампании 1939 — 1940 годов Антуан предложил эту идею военным властям». Это был плод раздумий в полете. Он заметил, пролетая над затемненной Тулузой, что в ясную ночь можно различить любую цель — затемнение не спасает. А сияющий сплошным покровом света ночной Буэнос-Айрес навел Сент-Экса на мысль: противника надо ослепить! «Сент-Экс разработал свой проект Маскировки всесторонне, до тончайших технических подробностей. Его изобретением заинтересовались военные специалисты. Первые практические испытания дали отличные результаты», — рассказывает Пелисье.
Наряду с талантом изобретателя Шассэн отмечает у Сент-Экзюпери математическую одаренность. В Алжире в 1943 году, «терзаясь вынужденным бездельем, он находил для себя головоломные задачи. «Ваш друг — гениальный математик, — сказал мне однажды профессор Алжирского университета, которому я показал решение такой задачи, — Вы бы предложили ему, пусть попробует решить теорему Ферма, люди бьются над ней с XVII века. А ему это, пожалуй, по плечу».
Постепенно он становился настоящим энциклопедистом, — утверждает Шассэн. — Он превосходно знал квантовую теорию и теорию относительности».
Сколько же его замыслов оборвала война! Вспомним слова Дидье Дора: «С гибелью Сент-Экзюпери воздухоплавание лишилось талантливого исследователя». А ведь это лишь одна из граней!
«Пилот, поэт, физик, мастер карточных фокусов, — пишет Леон Верт. — От этой многоликости сперва теряешься... Хромосомы, гены, квантовая теория — тут для него не было тайн... Какие прекрасные страницы написал бы Сент-Экзюпери о поэзии математики!..»
Пьер Шеврие вспоминает: «Он был неустанным исследователем в самых разных областях и постоянно думал о будущем (отсюда, в частности, его тревожные предчувствия, связанные с физикой атома)».
Сколько же еще мог бы совершить этот многосторонне одаренный человек! В «Планете людей» он горевал о том, что в каждом человеке, «быть может, убит Моцарт». Когда его самого убила война, ему было всего 44 года! Быть может, не успел раскрыться еще один облик Сент-Экзюпери — крупный ученый. Быть может, мы потеряли в нем нового Эйнштейна или Ферми. И горечь несбывшегося усиливает боль утраты.
Быть может, не раскрылся в полной мере и еще один облик — Сент-Экзюпери-философ. В 1936 году Сент-Экзюпери начал работу над большой программной философской вещью «Цитадель». Она так и осталась незавершенной. А обычно при завершении Сент-Экс решительно сокращал и шлифовал текст. Неизвестно, в каком виде он сам счел бы ее готовой к публикации. Поэтому трудно судить, насколько окончательны намеченные там идеи.
В остальных же книгах биение мысли и сердца писателя-гуманиста явственно и внятно и сегодняшнему читателю. Сент-Экс не боится открыто и прямо высказывать и свои сомнения, свою веру и свою ненависть к тому, что для него неприемлемо. Заповеди, рожденные его тревогой за будущее, так необходимы и сегодня:
«Мы дышим полной грудью лишь тогда, когда связаны с нашими братьями и есть у нас общая цель».
«Работая только ради материальных благ, мы сами себе строим тюрьму. И запираемся в одиночестве, и все наши богатства — прах и пепел, они бессильны доставить нам то, ради чего стоит жить».
«Быть человеком — это значит чувствовать свою ответственность. Чувствовать стыд перед нищетой, которая, казалось бы, и не зависит от тебя. Гордиться каждой победой, одержанной товарищами. Сознавать, что, кладя свой кирпич, и ты помогаешь строить мир».
В прозе Сент-Экзюпери бьется пульс времени и высокая сопричастность судьбам всего человечества, умение подняться над душной суетностью будней, осознать, что ты в ответе за все. И в этом — бессмертие его книг, его Духа.
Смерть Сент-Экзюпери более полувека тревожила сердца.
31 июля 1944 года он вылетел на разведку в направлении Ривьера — озеро Аннеси (край его детства). Его товарищ по эскадрилье вспоминает:
«Мы провожали его глазами; он взлетел с аэродрома Борго, направился в сторону Франции и вскоре скрылся за горами, окаймляющими крохотную прибрежную равнину. И это — последнее воспоминание, которое оставил нам Сент-Экс...
Сент-Экс исчез, не оставив следа, подобно легендарному античному божеству, чья гибель навек остается окружена тайной.
Он погиб, как мог бы того пожелать, — в действии».
Сент-Экс словно предсказал свой странный конец: он так же, как Маленький принц, исчез в небе. Вспомним сказку: «...я не нашел на песке его тела».
Тела Сент-Экса не нашли. Почти полвека снова и снова начинались поиски. Сменялись гипотезы. Писали, что на дне моря найден его медальон... Что члены семьи запретили поднимать со дна останки самолета, остановили поиск. Прозе подводных «раскопок» они предпочли поэзию сказки. Маленький принц, Икар, Сент-Экс исчез в небе.
Но Дух его оставил след, оставил свой отпечаток в сердцах множества обитателей его любимой планеты, без различия стран и языков.
«Во время недавней поездки в Южную Америку я видел и чувствовал столько искреннего дружеского внимания, что был потрясен, — рассказывает Дидье Дора. — Все, повторяю, все без исключения бразильские летчики, с которыми мне привелось встретиться, говорили мне о том, какую роль сыграл Сент-Экзюпери в эпопее «Аэропосталя», оставившей там, на краю света, след еще более глубокий, чем у нас во Франции. Вообразите мое волнение и гордость, когда ясной бразильской ночью летчик другой страны, представитель совсем другого поколения объяснял мне: «Понимаете, мы у вас в неоплатном долгу. Ваши люди, а больше всех Сент-Экзюпери, побудили нашу страну к действию».
На аэродроме Колима в Сантьяго (Чили) в ярко освещенном офицерском клубе я видел украшенные цветами портреты Мермоза, Гийоме и Антуана де Сент-Экзюпери. Каждый из этих людей был звеном единой цепи — того содружества, каким была наша Линия...»
О том, как чтут память Сент-Экзюпери и его товарищей-летчиков, пишет Рене Деланж, автор первой его биографии:
«В 1925 году моряки, огибавшие африканский берег между Касабланкой и Дакаром, читали на своих картах названия, напоминавшие о крушениях в диких, безлюдных местах: «Бухта отчаяния», «Бухта скорби», «Порт усталости». Уже лет двадцать эти заливы и мысы носят иные имена: Мыс Мермоза, Бухта Сент-Экзюпери, Остров Дора, Бухта Рена...»
А в небе кружит малая планетка, открытая российским астрономом в Крымской обсерватории и названная именем Сент-Экса.
Да, Сент-Экс по праву занял место и на карте, и в космосе, и в наших сердцах.
Думалось ли, мечталось ли ему об этом? Он не написал впрямую: «душа в заветной лире мой прах переживет и тленья убежит», как наш великий поэт. Но позволю себе смелость предположить, что нечто близкое, затаенное можно угадать между строк «Маленького принца».
Вы не задумывались, почему Маленький принц с грустью наблюдал «сорок три заката»? Почему именно сорок три? Цифра кажется случайной, не связана ни с двадцатью четырьмя часами в сутки, ни с двенадцатью месяцами — вроде бы ни с чем. А еще страннее, если заметить, что немного погодя, на планетке короля, узнав, что ему «звезды повинуются мгновенно», Маленький принц думает: «Вот бы ему такое могущество! Он бы тогда любовался закатом не сорок четыре раза в день, а семьдесят два, а то и сто, и двести раз...» Вроде бы это воспоминание о том дне, когда он видел сорок три заката? Может быть, цифра настолько произвольная, что автор забыл, спутал? Задумываешься. И вдруг осеняет догадка. Нет, это не случайность, а глубоко затаенная мысль. «Маленький принц» закончен в 1943 году. И в этом году Сент-Экзюпери — ровеснику века — ровно сорок три года. А ведь сам он сказал в «Письме заложнику»: «Возраст — это не шутка! Он вмещает всю твою жизнь... Твой возраст — какой же это груз опыта и воспоминаний!» И тогда понимаешь — это годы на Земле мелькают, как закаты на планетке Маленького принца. Так же, как на планетке фонарщика «тридцать минут» — это «тридцать дней». Какою мерой мерить — эта мысль звучит и в «Планете людей». И тогда ясно: в военном 1943 году летчик Сент-Экзюпери не мог быть уверен, что сумеет встретить еще один — сорок четвертый год, еще один свой восход и закат. Почти так оно и вышло. Он погиб в 1944-м, ему суждено было всего сорок четыре заката. Но если могущество — это власть над звездами, то есть власть над Временем, то душа его, воплотившаяся в Маленьком принце, переживет и сто, и двести лет.
Во всяком случае сегодня, в 2000 году, в который и заглянуть нереально было из 1943-го, «Маленький принц» переведен на 118 языков и оказался второй самой читаемой книгой после Библии, а столетие со дня рождения Антуана де Сент-Экзюпери отмечает весь мир.
Сент-Экзюпери А. де. Планета людей. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — С.334-348.
|
