Коле столько надарили! Он даже пожадничал, что ждал подарков поважнее. Подарили ему многое, и он много ел. В другой раз он скорее бы к подаркам побежал, будто вздумал торт прыглотить, или хотя б вздуть, и побежал скорее на подарки нападать.

В гости ему меньше нравилось ходить, но когда были приглашенные, он всегда узнавал заранее, стараясь угадать, кто, еще перед входом гостя.

Однажды мама с папой были в гостях, но они подолгу не задерживались, оставаться – пугало Костю, просто постороннего не могло быть тогда: или придет – мама, или выйдет – "дядька", "дяхан", мама и папа вернулись, дядька выходил. В другой раз мама быстро вошла и сказала: "мы пойдем с папой и с тобой".

Ну, всего не упомнишь, поэтому здесь мы не скажем фамилии семьи, кого они пошли навестить, а скажем лучше так: попал Костя однажды мальчиком в гости. А там что-то произошло, все были как настеганные, все время были передвигаемы вещи: переставлялась посуда, звучала мебель, голоса то включались в настойчивом разговоре, то как бы выключались.

Обстановки квартиры он не запомнил из-за суматохи. Только он взял штору за край, только взял шторой и качнул, дождь, конечно, как на уровне груди поотражалось в серванте с улицы что-то, или он открыл на окне стоящие вереницей бутылки из-под варенца, это он уверенно может вспомнить, дополнительно же стоит добавить, что сделалось прохладно-проветренно. Он был в кофте, поэтому только повел плечом, но что-нибудь захотелось тогда взять в руки, и он увидел над сервантом, увидал тарелкус конфетами, напоминавшими погремушки-ромбы, и кусок хлеба блеклый, и ему почему-то показалось, что трудно этот кусок укусить; тут ему захотелось понемногу похватать конфет, или взять конфету, понятно, он потянулся за ней, и будто развязать упрямый узелок, ему удалось ее достать, отнять, но вдруг он захотел ее снова завернуть, вернее, не захотел проглотить, необходимо было обратить внимание, чтобы увидеть возле тарелки фотографию на высоком шкафу.

Там был какой-то сфотан пожилой человек на койке, причем казалось, что ккой-какой челофек фотокарточку не поставил, а подложил. Но Костя сел на корточки и спрятал фантик под шкаф. И на фотокарточке показалась не челокек, а башенка, Костя притворился, что приотворяет форточку.

Но к пианино подошел второй мальчик, пониже. И на черном твердом блестящем боку пианино попадал и потолок и из-под кровати (так что и пол казался полированным). И второй мальчик, Коля, сказал, что необходимо про конфеты помолчать, или: "давай возьмем вторую конфету," – "нет, две, тогда родители заметят," – сказал костя ему (ему-то не очень было охото, чтобы и Коля потребовал конфеты). Обвертки через форточку бросить было некуда, некогда, потому что надо прятать (можно еще перепутать, у кого какая), и кивком головы Костя подтвердил, что не даст конфету коле, тогда какой-то из мальчиков съел и вытащил конфетус тарелки, а зеркало не закрывал шкаф.

К мальчикам вошел какой-то незнакомый человек и сказал, что они стоят, как будто простудились, и вот-вот кашлянут, какой-то из мальчиков не узнал гостя, а Костя и вдруг перепугался, он-то вообще никогда этого незнакомого человека не знал (к посторонним надо обращаться поосторожней), и Коля куда-то девался, кажется, его домой забрали. А гость вдруг сказал рядом (так что костя отскочил и от пианино с тарелкой, и от шкафа), что: "Кто лишил меня последнего пайка, украл у покойника пищу, печенье и конфеты," – и ощупывал рукой тарелку. И, кажется, неожиданно, Коля про печенье ничего не знал, а Гостя же коля не мог узнать, а гость костю и вообще никогда никогда прежде не знал, и не догадывался, как надеялся, не дыша, Костя, сопоставить фантики, плохо заметные под шкафом (но на пианино!) гость с Костей не мог, а Костя ему ничего не выдал, только сказал что-то и зашел за штору. Немного оглянулся – гость в зеленом сертуке потемнел, только орден, если присмотреться, гость вон на стуле. Костя скорей за штору, еще раз выглянул, видит, тот хочет привстануть, чтобы подойти, как к прилавку, к подоконнику. Костя стоит, завернулся, и глаза зажмурил, но не опустил (ему, он вспомнил, тогда еще показалось, что к нему с другого бока подходит продавщица), хотел к стене прижаться, хотел еще выглянуть, но не смог. Тут прибежали родители со словами: "пойдем домой, теперь поздно", и включили свет, и они прошли под абажюром. И он пошел с ними домой, и дома спрятался.