ФРАГМЕНТ, ФОТОГРАФИЯ
Последний фрагмент с кукольной
чувственностью - западня,
прелюбодейство, крадущееся по
пятам с ласковым выражением закрытых глаз,
мертвый выкрик.
Прозрачная лихорадка на другом конце
города, за стеклом.
Более чем конкретный пейзаж,
муравьиный путь, и снова стекло,
преломляющее липкое впечатление
в алмазную хрупкость,
и глиняная сырость плетется
в зверином одеянии; пунцовая рука
жестикулирует, усмиряя солнечный день.
Только в ночном прицеле фигурки
монахинь-католичек тенью стынут
в памяти.
Из неподвижность - покой
на глиняной плоскости. Быть может,
фотографии загоняют нас
в самих себя. И теплый вечер гладью
касается
бесцветной пленки зрачков.
КОРОТКАЯ ЭЛЕГИЯ
...Капля не появляется и не исчезает,
она ширится и чуть-чуть замирает...
Неистовая погоня близка. Обнажаясь
сквозь пальцы, пять солнц истекают
блестящим веером истоптанных ощущений.
Выведывая ложбинки - сверчки сторожко
следят. Как исступленные гончие
прорывают покои обыденности и
заметнее вдоль длинных улиц
- стая света, испустившая стон.
Зной обвивает отзвук здешней
египетской горляшки - непрерывность
скончалась.
Женщина укрылась темной тканью
- ушла.
За шторкой легкой вестью колышутся
перья. И смерть боится собственной смерти.
Птичий путь стягивают сумерки.
ЦИТАТА
Пожилые смотрители
Вглядывались в картину.
Краски сплотились между спиц;
Колеса крутились, воздушный шар в руке.
На кон были поставлены...
Вернемся к разговору,
и все-таки
Мы были вместе, мы пили кофе,
И медленные тени остановились.
Теплая пыль согрела босую ногу.
Невесомый шар вот-вот лопнет,
Руки распяты по горизонту,
В легких не хватает воздуха.
Что нужно, чтобы...
Телефонный звонок
уже известил.
О, господи!
Двигаясь вокруг точки,
Оставляя круги свои,
Они указывали - стрелки заведенных часов -
На беспредметность китайской живописи.
На седьмом шагу достигаешь дверей
И закрываешь от себя пространство.
(Так будет надежней.)
ПРЕЛЮДИЯ
Одержимый страхом; ночное бдение.
Назначенное время - к полуночи,
недалеко.
Но время Джафара кончилось: колодец
оставлен, и сад вместе с ним.
Попалась мышь, глаза чернеют;
вот контур смерти.
Ворота закрыты.
Плоды инжира сочились молоком,
пока развалины напоминали о себе
и пыль светилась.
Движение руки - одиночество - случайно или,
если не думать об этой случайности, - подобно
осколку магриттовского неба,
упавшего на дно колодца в полночь.
Пыль взрывается в окрестностях...
Улицы стареют.
Асфальт измельчен,
небо открыто.
"Митин журнал", выпуск 44:
Следующий материал
