Митин журнал. Вып. 57 (1999 г.). Редактор Дмитрий Волчек, секретарь Ольга Абрамович. С.320-408.

СОФОНИСБА Да, там так и значилось: "Там-та-там - грохотал корабельный барабан, обтянутый сыромятными воловьими кожами. Из последних сил налегая на шестнадцатифутовые весла, гребцы Магона тщились избегнуть встречи с неповоротливой, но быстроходной квинквиремой, что, гонимая крепнущим Зефиром, неотвратимо настигала пунийцев. И когда она была уже совсем близко, когда застонали в нечеловеческом напряжении воловьи жилы стрелометов, готовясь отправить по назначению оперенные снаряды, из трюмов, будто предчувствуя неминуемую развязку, хлынули крысы." Месье Ф. цокнул языком. Два раза "воловьи" - не слишком ли много технических подробностей для одного абзаца? С другой стороны, просто "корабельный барабан" и точка выйдет куцевато, а "застонали в нечеловеческом напряжении жилы стрелометов" - негармонично, перед "жилами" просится какое-нибудь украшение - вот, например, "воловьи". - Софонисба! - позвал месье Ф. достаточно громко и, опечаленный результатами (их не было), повторил на пунийский лад: - Сафанбаал! Опечаленный дважды, месье Ф. решил не дожидаться чужих советов и, оставив в покое первую техническую подробность, заменил вторую такую же на "смертоносные", нет, можно лучше - "смерть сулящие". Точнее было бы "смерть насылающие", но это, вне всякого сомнения, ломало ритмическую картину фразы, перебивало ей, так сказать, хребет - хихикнул месье Ф. - губило стать и поступь отличных, чеканных слов. Но "смерть сулящие" оказались весьма требовательной находкой и, после сладострастных колебаний, жилы стрелометов обратились "сочленениями скорпионов". Это было точно, метафорично и давало лишний повод пополнить глоссарий, куда месье Ф., просвещая читателя, с удовольствием внес "скорпион - легкая метательная машина, по образцу лука..." и все прочее, с аккуратными ссылками на Цезаря, Вегеция и Йосефа, сына Маттитьяху. Месье Ф. работалось не в пример вдохновеннее, нежели вчера. "А "неповоротливая, но быстроходная" - хорошо; поначалу смущает, но, поразмыслив, каждый понимает, что это возможно, что чем быстрее мы движемся, тем затруднительнее повороты. Ну и уж, конечно, лучше всего про крыс, так действительно бывает, они очень чуткие - враз поразбегались из чуланов, когда я ввел в дом Софонисбу. А вот все остальное - дурно, чрезвычайно дурно", - заключил он, скручивая салфетку в подзорную трубу и изучая с помощью полученного инструмента фрагменты потолочной лепки. Месье Ф. вернулся к началу. "Таратантара!" - страшно и громко запела корабельная труба, красуясь отдраенной мидийской медью. "Мать Карфагена, полни ветром парус", - молились моряки Ганона в тщетной надежде избегнуть встречи с неповоротливой, но быстроходной квинквиремой, что, гонимая спорыми взмахами двадцатифутовых весел, неотвратимо настигала пунийцев. И когда она была уже совсем близко, когда вместе с очередным "элеу!" гребцов из вод вырвался и заблистал у самого борта таран, обитый мидийской медью, из трюмов, будто предчувствуя развязку, хлынули крысы." Мягко ступая подбитыми тишиной лапами, к постели хозяина подошла Софонисба. Разномастные склянки, каждая по-своему, отразили в своих боках, церемониально-гладких, ее бока, пушистые, гладкие по-своему. Месье Ф. призывно взмахнул салфеткой перед розовым носом - не исключено, что непокорные слова сами соберутся в правильные фигуры, стоит только как следует наподдать им когтистой лапой!