ты любишь
ты хранишь меня
в лучшей чаше
слепленной из неба и морских валов
(+ одиночество)

как муравей
ползёт по скользкому краю глазури
сваливаясь внутрь
так и я
тщетно ползу по твоему необъятному телу щекоча его
килем и вёслами

твоё солёное тело
лучшее в мире тело тебе ли ревновать
к тёплым маленьким
от которых в памяти
остаются имена
ЕЛЕНА КИРКА КАЛИПСО
ПЕНЕЛОПА
– ПЕНЕЛОПА...

мелкие сладкие
ждут и манят
а потом дают одиночество то же одиночество
которое даёшь ты
не маня
не обещая

ты –
это тишина
тщета
и что-то вроде счастья –
горизонт

пустой горизонт но на нём
маячит очередная маленькая
сзади
спереди
так мелко что можно перепутать
не отличить одну от другой

она ждёт
ЖДЁТ

ожиданье паутинка
вцепилось в корму корабля вплелось в нос и я ДОЛЖЕН
стремиться Зевес разрази
спешить и хотеть
УБИВАТЬ

убивать за чьё-то тело
за утлое маленькое тело неотличимое от тела любой рабыни
за рот и глаза (один удар кулака)
за голос
повторяющий моё имя
ИМЯ
там
далеко

ОНА ЖДЁТ
Я ПЛЫВУ

ОДИССЕЯ
ПРОДОЛЖАЕТСЯ

а вокруг
твоё синее тело даёт
просто так без усилий даёт
мир
тишину
одиночество

камень тонет
ряска
круги
жёлтая стрекоза на стебле
(дз...  дз... – без звука одними крылышками)
узколистые кусты вокруг озера
клочья неба тонут в воде между ряской и отраженьями веток

(и никакого горизонта

забыть
совсем забыть паруса ветер
тёмную полосу стены на холме
пожар закат
обтёсанную по снурку чужую притолоку  в тонких кудрях огня
светлых как её волосы
и то как чужая плоть скользит и поддаётся под ногами
когда ты выгребаешь из-под неё
друзей и просто знакомых
больше всего почему-то боясь
перепутать незнакомых греков с троянцами)

камень
тонет

скользит в стоячую воду
под ряску
и она колыхается сглаживает круги на воде

камень
ряска
счастье

герой
о герой
оооооооооооооооооооооооооооооооооо
героооооооооооооооооой

ты плывёёёёёёёёёёшь
мимооооооо
в закаааат
туда где доооом отеееец
и тугая струя молока ударяет вечером в подойник
где ты дооолго
будешь смотреть на закат
почёсывая старые шрамы

туда где тепло
скучно
и старый пёс
может ещё не издох

ты спешишь
паруса
трещат от попутного ветра гребцы
глухие и рьяные
режут вёслами волны

но ты вспомни
вспомни

ты забыл о герой наш
как пахнет дымом
гекатомбой жильём плотью
как смеялся Ахилл в закопчённом шлеме с чёрным лицом
как смеялся ты втроём с Ахиллом с Аяксом
дивясь
что вы трое ещё
живые

ты забыл
шрамы
уже не зудят и плечи
уже не болят после жатвы
после единственной жатвы достойной царя

ты забыл Одиссей
как это просто
БЫТЬ
мечом стрелой дротиком
просто мечом Ареса
и ничем больше

как это просто
задыхаться хрипеть вонять
ржавым скамандрским болотом
и после заката
тихо кричать – Елена!
торопливо вонзаясь в тела
случайных троянских пленниц

ты забыл Одиссей
как пахнет оружие
утром когда оно чистое
и – вечером
как безбородые греки
становятся сперва друзьями
потом героями
после – трупами

ты забыл Одиссей
тени умерших
стонут вослед кораблю
но ты их предал
забыл
отделавшись гекатомбами

ты спешишь Одиссей
спешишь на ложе к жене
ты хочешь к ней лечь один
без Пелида Патрокла Гектора
Приама и Поликсены?

ты ждёшь
что они уйдут
потеряются здесь
в море?

ты спешишь Одиссей

ЗАЧЕМ?

жив
вместо волн – галька
и у неба
твои глаза

*

ветки колышутся
можно гадать – зверь или нимфа
хотя ничего не меняет
если в листве
виденье осторожных ног
                          обрисованных
светом загаром ли
нежной плюшевой шкуркой
раздвигающих листья

ты пробежала тут
стать хоть кабаном
не знающим слов и имён
поднырнуть тебе под ноги
с радостным хрюканьем

о будь кем угодно
хоть оливой в чёрных плодах
хоть ёжиком

*

пухлощёкий Эол с моря
дрожь и шорох в листьях
– имя
шорох...
имя...
шорох...
имя...

*

сквозь зелень золото тела –
это олень ободрал иву

в золотистом лубе та же нежность
та же дрожь к каждому прикосновению
та же пугливая лесная душа

маленькие дриады смотрят из кустов –
смеются...

*

рот щека волосы
бронзовая заколка возле уха –
забытое

и как ты звала меня домой когда я смолил лодку на берегу

(твой мизинец как ракушка
колено царапины
всё забыл – всё
только солнце
– свет и тепло –
похожее на твою улыбку)

только свет
только солнце сквозь веки
похожее на твоё тепло

*

этой ночью
ты любила меня
сырые солёные волосы вьются как твои кудри

свет
ранние птицы
(когда-нибудь потом ты ещё придёшь взглянуть как я плачу)
и цветущий орешник скользит по темени как рука

*

забыть –
тогда не будет тебя
и слепой боли каждое утро
и слепых проблесков в листьях
как будто зубы блестят
в невидимой улыбке
и шороха лёгких шагов за спиной на который я уже привык не оборачиваться

забыть
тогда не будет тебя
тогда ничего не будет

*

воды
до горизонта и дольше за горизонт

седобородый Тетис
сторожит
спасает тебя от меня
и от моего голодного безумья

(если бы мы встретились – что бы я сделал?
заговорил?
набросился?
убежал прочь?)

столько лет
я не понимал что ты чудо
какое чудо
а сейчас невозможно поверить что эти пальцы когда-то касались тебя

(если бы мы встретились – что бы я сделал?
не узнал?
испугался?
умер от любви?)

солёный Тетис
спасающий меня
от тебя и безумия

старый слепой Тетис
уже почти не спасающий

*

зацвёл боярышник

может быть это привет от тебя
(кажется ты любишь всё розовое)

форель
зашедшая в ручей на мелкое
стоит и ждёт
просто ждёт моих рук тихо шевеля плавниками

кажется ты любила угощать меня рыбой
выбирая косточки
радостно смеясь
когда я ловил твои пальцы и облизывал

ты ведь и меня любишь
любила
кажется

погоди
погоди говорю тебе

погоди я так и не видел
я прожил здесь годы и годы
и не нашёл её – вот только теперь

погоди говорю тебе
она прячется
на острове
в каждом камешке и случайной травинке
я не хочу уплывать
говорю тебе на этом острове женщина
и она прекрасна

взгляни
эти грибы
– гладкие сырые блестящие –
РОЗОВЫЕ
чему тут так смеяться

посмотри Гермий блики
в этом источнике так мерцают
как могут мерцать глаза вернее
искорки где-то в глубине глаз в солнечный день против света
когда ты в который говоришь что любишь её
а она твёрдо решила не отвечать
хотя бы до первого поцелуя

признайся Гермий эта губка
норовистая закушенная
орхидея
подсмотрела за ней в минуту страсти
когда она отдаётся сошедшим к ней богам

эта трава мягкая как шёрстка
на том самом месте которое гладишь
гладишь и гладишь когда уже всё
когда в мире нет ничего кроме покоя
и тяжести тепла влаги
на пальцах и на плече
почти нечувствительных прикосновений
вдох-выдох из разомкнутых губ

нет Гермий этот остров
окружает тебя как лоно
и ты один совсем один
наедине с землёй с богами
с небом и с НЕЙ
помешать некому
совсем некому – ты один
ты окружён только ЕЮ

нет
я не хочу уплывать
погоди Гермий....

целая поэма
хватит Одиссей сваливаем

восемь лет троянской войны и
двенадцать лет возвращенья домой и
снова
обновил супружеское ложе а Тиресий пророк долбаный гонит меня
найти ему местечко подальше от моря где весло примут за лопату

его в общем проблемы но самое смешное
что я поеду

восемь лет троянской войны и
двенадцать лет возвращения домой и сыночек
признал папку только из крайней нужды
потому что перерос меня как раз на ту самую ладонь
на ту мою ладонь на которую он в день моего отъезда целиком укладывался

восемь лет и двенадцать
и все аоды
давно обломались хрипеть о давних сварах
а я старый пёс не умаюсь
мотаюсь то на Крит то в Эпир
шило в жопе

а я не могу
всё не сижу дома
убегаю и злюсь потому что ты не изменилась
ни капельки

я просолился завшивел
научился бить первым
научился бить в спину
и отчаянно скучать думая что меня опять вот-вот убьют
а ты только похорошела
только и перемен что обзавелась величавой спиной и шикарной грудью

я привёл дюжину кораблей под стены Трои
ни один из моих спутников не вернулся домой

а ты твёрдо знаешь что такое хорошо и что такое плохо
и полночи плачешь когда надо резать очередного телёнка

я так не могу
любимая

что толку в твоей любви если я сам уже не люблю себя

нет
это же ошибка
боги
заберите его
этого

верните Ахилла Аякса Гектора
Париса этого пройду прекрасноудого
пригодится

вместо них
возьмите вот его
старого злого плешивого
неблагодарного как свинья
(Кирка что-то не доделала)
который не может без Неё и с Ней тоже не может
он не заметит разницы – он не слишком живой и мало ему радости в том что
                                                                                он ещё не добрёл к Аиду

боги
возьмите
старого дурака

кто-то подходит к дому
подходит к моему дому с другой стороны
прямой и сильный как ответ на мои молитвы
и некогда выяснять кто он
потому что надо драться

дерусь
падаю
смотрю
снизу

я
то есть он
стройней моложе
без следов копья на боку
и на подбородке нет ссадины (удар о мачту)
долго загнивавшей когда я гостил на Огигии

я то есть он протягивает тебе руку
и уводит
(или просто я перестаю видеть потому что без тебя становится очень темно
всё темней и темнее)
вы будете долго жить вы станете счастливыми и бессмертными

я верю в это