* * *

В царстве непризнанных
празднуют осень.
Собирают плоды,
улыбаются каждому
чахлому яблоку.
Дегустируют с видом гурманов.
Оглядываются на Чехова –
хвастают классическим вкусом
на арамейском наречии.
Произносят псалмы
наподобие тостов
(каждый – себе самому
каждый – замкнуто
в замке своём одиноком)
А расходясь
(от себя, от себя – надоевших),
прячут в футляры
румянец чахоточный.

* * *

Погружаться в улитку машины,
деловитости дверцы захлопнув.
Браться за руль, как за точку опоры.
Включением внутренних дворников
смахивать мыслей помехи
во имя видимости и приличного вида.
На скорость тоски перейдя,
в снежное тело зимы погружаясь,
двигаться в сторону дома,
каждый раз не туда попадая.
Ложный маршрут обнаружив на кардиограмме
карты помятой,
возвращаться в улитку железную,
смахивать снежные слёзы с лобового стекла.
Одиночество видеть предисловием к дальней дороге.