Дай, Боже, мне исполнить беглеца,
не написав ни роста, ни лица,
судьбы его как следует не вызнав,

но угадав свободы день и час,
который в каждой жизни только раз,
один лишь раз бывает в этой жизни.

Твоей пусть помощи исполнится рука,
чтоб вольные большие облака
на небесах собрать над лоскутом отчизны

в тот час, когда угрюмые глаза
беглец поднимет в эти небеса,
почувствовав себя вольнее птицы.

Позволь за день взрастить тенистый сад,
из бревен школу двухэтажную скатать,
пусть улица - в безветрии пылится,

сподобь к закату на окне зацвесть герань,
и реку в русло тихоструйное направь,
я помещу на ней простую пристань.

Ты место действия мне указал перстом:
вблизи реки, на берегу крутом,
где беленькая церковь с колокольней

цела с неопрокинутым крестом,
ее он минет - и иных молений дом
ему откроется: колхозная пекарня.

Ты в этот час к ней собери людей,
дай чистые мешки и белых лошадей,
пусть отгружают теплый хлеб насущный,

быть может, чувство голода острей
его принудит слышать и смотреть,
и хлебный пьяный дух встревожит душу.

Пусть вспомнит замечтавшийся беглец,
сколь дьявол человекам - сытный хлеб,
и скольких душ людских не сделал лучше,

и он, голодный, среди них видней,
он, беглый, - агнец между их страстей,
и за версту ему от них держаться нужно.

Но он с утра спешил на теплоход,
и вот река - будь милостив, Господь,
не приведи людей в сей час на пристань!

Вечерний час, фигуры облаков
разнообразные - над лесом за рекой
перед пучиной гладких вод застывшие,

и пусть подъемлет темные глаза
беглец в свободные простые небеса,
и пусть недвижностью громад насторожится!

Иль пусть нагрянет беспросветная гроза,
на теплоходе перепьется матросня -
пусть что-то небывалое случится...

Пусть нынче не прибудет тихоход,
его причал - снесет потоком вод,
не собери, Господь, людей на пристань:

зачем им быть - чернее воронья,
лютее - своры одичалого зверья,
тому ли ты учил их, церковь выстроив?

Ты в испытанье им направил беглеца:
голодаря, бродягу, чужака - агнца,
власть предержащим птицу неугодную,

к их милосердию - случайного истца
(не напишу и я ни роста, ни лица),
но н? день Божьего раба свободного.

И вот ему отрезан водный путь,
бушует буря, вышний глас трубит,
и он в потоках в крайний дом стучится,

а в нем вдова с племянником живет,
он лоботряс, она - примерный почтальон,
ей вверена печать и телефон на почте.

Они его накормят как-нибудь,
дадут сухое и оставят отдохнуть,
и чем согреться - у вдовы найдется,

на их расспросы он с три короба наврет,
понравится обоим - и уснет,
и места не поймет, открыв глаза наутро.

Все горести свои переберет
во тьме племянник, засыпая, и вздохнет:
нет, с водочкой житье совсем не скучно,

вдова в задумчивости оботрет порог:
хоть гость случайный странен и убог,
про жизнь, однако, как толкует складно...

Его с рассветом выйдут провожать,
в слезах дрожащих одичалый сад
их встретит птицами и тишиной прощальной,

она с ветвей три яблока сорвет,
перекрестит его в дорогу, - он уйдет
вон из села путем, ему указанным.

Свой домик почты почтальонка отопрет,
и тут окажется, что местный телефон
безмолвствует, что - бурей связь нарушена,

припомнив выпивки вчерашней рай,
племянник вешаться раздумает в сарае,
спасет свою и родственную душу...

Они назавтра позабудут беглеца,
их память не сведет концы к концам,
не осенит - чей ищет след милиция,

но после будут удивляться и вздыхать,
и Бога всуе вместе с чертом поминать:
пошто их одичалый сад - родит сторицей?