* * *

Путает время чужая тоска.
Ночь никуда не уходит.
Множит единственный выдох река
на неземном половодье.

Ты не умрешь, - говорит краснотал, -
ибо рожден, чтобы видеть
вечно,
как Авель себя убивал,
ни на кого не в обиде.

Даже не пробуй отсюда бежать
вверх или вниз по стремнине.
Слух обнимает тревожная гать,
как паука в паутине.

Если ты выберешь жизнь и любовь -
станет проклятьем свобода.
Ночь исчезает, как будто на зов
звездного тела Нимрода.

И излучает по смерти река
мягкое зеркало звука.
И на единственный выдох в веках
есть только боль и разлука.

* * *

Ты сам себе такой не нужен.
Надменный звон плывет вдали,
а сердце все сильней и хуже
перемогает шум земли.

Наверное, тебя создали
какой-то тварью прописной,
но даже походя едва ли
найдешь божественный покой.

И день за днем, и тень за тенью
несут твой удивленный прах,
и хлад всемирного движенья
уже не тает на губах.

И невозможно оглянуться.
И ночь уже не за окном.
И голос твой - готов очнуться
в летящем небе голубом.

* * *

Нам неуютно в скверах городских
и все труднее просто быть шагами
среди преданий временно благих,
и в лужах, как в старинной амальгаме,
тревожить кучевые облака,
птиц перелетных,
темные аллеи,
когда им хочется бежать,
а ночь песка
привозят в город с каменной затеей -
ровнять дорожки над запрятанной рекою...

Прости меня! Мне хочется забыть
о том, что происходит за спиною,
о том, что каждый хочет быть собою
и понимает,
что не может быть.