"ГФ - Новая литературная газета". - М., 1994. - Вып.3. - с.1-2.

Сразу оговорюсь что речь идет не о поэзии. точнее не о стихотворстве. ибо своеобразная поэзия во всем этом присутствует. форма манифеста отвергнута в данном случае. так как являясь по сути постскриптумом культуры предыдущей моримажизм не является ее замещением. короче как говорил петр мамонов далее следует далее. замечена уже всеми тенденция к концентрации знаковых содержателей. к уменьшению объема и увеличению скорости их производства и использования. многотомные эпопеи уступили место романам. те повестям. те рассказам. ныне лапидарность хармса и добычина воспринимается иной раз уже и как болтливость. писать стихоэпопеи как гомеры данты хлебниковы ныне глупо. а вспомните где помпезные фуги артсимфорока. станковая монументальная живопись а ля суриков и филонов тоже отжила. свои мысли и эмоции авторы стремятся сжать. таково общее устремление во всех видах творчества. но речь идет о совсем новом виде творчества. логично дополняющем уже существующие. идея возникла давно во время составления каталогов моих многочисленных коллекций. по истечении некоторого количества времени произошла мощная концентрация информации именно в каталогах. а коллекции как таковые стали отмирать растворяясь в своем отражении. до тех пор пока отражение не обрело всех качеств самого объекта и не заявило о своем праве на самостоятельное существование. и этой стадии предела не мыслится. меж тем как возможности для применения находятся всё новые. вполне естественно будет появление авторов специализирующихся только в этом виде творчества. кстати пора бы перейти к подробностям. представьте себе книгу наполненную по самую обложку текстом из таких примерно строк. вадим медоварский 1895 1937 сдапр. вот так. возможны три варианта восприятия. первый для человека у коего нет ключа к тексту. он быстро делит строку на три блока явно отличных друг от друга. и воспринимает всё на уровне звуковых ассоциаций. представьте что вы вовсе иностранец и поймете тогда о чем я говорю. используя русский словарь в первом блоке обнаружите мед и варение и водить и в ад им и проч. второй блок напоминает об опытах непроизносимых стихов состоящих не из букв а из цифр. этим в свое время активно занимались алягров и другие футуристы. третий блок уподоблен классике зауми типа сдыгр апр или дыр бул. вариант восприятия номер два. дается ключ. новичку становится ясно что первым блоком означен некий автор. вторым годы его земной жизни. третьим его занятия как то стихотворство драматургия актерство проза режиссура. ассоциации идут на уровне понятийном. соотнесение своих знаний об этих годах и этих занятиях с неким новым автором. вариант номер три. человек знающий. вся данная информация для него не новость. а текст состоящий из таких вот кирпичиков повествует о предмете давнего интереса читающего. ассоциации структурного плана. то есть внимание не к кирпичикам как таковым а к их взаимодействию. к отдельным фигурам из них составленным и к зданию в целом. к добавочным элементам строительства и удачности их вписывания в общий ансамбль. продемонстрирую на конкретном примере. моим главным творением в данной области является книга о так называемом авангарде российском десятых и двадцатых годов. начало левого века. это название книги. в беллетристической форме это был бы роман-эпопея. в наукообразной фундаментальный гигант. структурирующим элементом является алфавит а не стилистико-эстетическая градация как обычно. таким образом передается более адекватно ощущение лавинообразного потока с взаимоперекрещивающимися частицами зачастую меняющими заряд на противоположный и обратно. или на третий четвертый пятый и так далее. механический и случайный метод организации материала то бишь алфавит подчеркивает хаотичность. друг за другом мелькают представители всех левых течений их попутчики и лишь именующие себя таковыми. как известно в спектаклях крайне левых трупп участвовали эстрадные эксцентрики а в выставках и сборниках писатели и художники примитивисты. пародии порою более интересны и радикальны чем их объекты. по такому примеру персонажами своей книги я делал в том числе вовсе неизвестных или известных как одиозные фигуры правого фланга. попадая в иной контекст они читались по-иному. поэты казин кириллов герасимов были здесь не как апологеты пролеткульта а как небесталанные но скромные ученики северянина есенина шершеневича. юткевич эйзенштейн козинцев не как постановщики псевдореволюционной скуки а как художники и режиссеры подлинно революционных представлений фэкс. наряду с громко именующими себя эгофутуристами и проч присутствуют их последователи творящие такие же поэзы но не отягощающие умы как-бы-левыми декларациями. все эти добавочные частицы не суть виньетки и ненужные детали украшательства. именно они дают эффект перспективы вдаль вглубь и ввысь. ибо даже сто раз повторив имя велимирово не следует думать что постиг футуризм. чтобы понять атмосферу сего здания в нем следует либо жить либо очень подробно воссоздавать по обломкам. первый выход пока неприемлем. второй по длительности бесконечен. всегда обнаружится какой-то новый темный уголок или случайный таракан съевший весьма нужный продукт. кстати воспринимающему без ключа будет еще проще в случае когда строку составляют имена не собственные а собственно-нарицательные. так в моей книге о российском рок-н-ролле частицами являются названия групп. в выдумывании коих музыканты чаще проявляют фантазию чем собственно в музыке. теперь о названии моримажизм. первый слог отсылает к латинскому слову смерть. несколько моих приятелей рассматривая в разное время разные книги данного вида поделились одинаковой ассоциацией. у них параллельно и независимо возник образ кладбища. строки книги воспринимались как могильные таблички. и во многом справедливо. ибо как уже было указано моримажизм есть постскриптум культуры. как тут не вспомнить борхеса. который в рассказе о серой тетради утверждал будто любое явление превращенное в слово умирает наполовину. а будучи написано или напечатано становится трупом. памятником самому себе. особую пикантность ввиду этого имеет написание книг о процессах еще длящихся. фиксация так сказать обронзовения отдельных частей организма. бесконечность в жизни после смерти. в некой забавной для знатока реанимации того что было. имажизм обозначает тут что прочтение текста и его усвоение протекает подобно например стихотворному. то есть методом улавливания ассоциаций образов имажей и нанизывания их друг на друга. имаж всей книги и соответственно объекта в ней изображаемого есть сумма отдельных имажей частиц. и чем более ты проникаешь в отдельный имаж тем богаче будет сумма. для полного наслаждения книгой каждая строка должна быть тобою прочитана и усвоена в предельном объеме. вот почему новый вид творчества не отменяет все предыдущие. он подобен трико арлекина где на красном фоне изображены черные ромбы. трико так плотно обтягивает тело что при статическом положении оного может возникнуть иллюзия его понимания. но вот арлекин зашевелился и ромбы стали производить самые немыслимые узоры и конфигурации подчиненные всё же общему арлекинскому имажу. таким образом настоящее понимание каждого ромба и всего костюма а также тела в нем заключенного пришло через движение. при статике да еще при разглядывании вплотную видна лишь строгая геометрия ряда черных фигур. также как и при незаинтересованном разглядывании вплотную строк книг моримажизма. образы мертвецов воскрешаемых движением. танец мертвых образов на кладбище культуры.

P.S. (От редакции)
При чтении этого текста (происхождение коего, как и авторство, смутно) редакцию мучило ощущение deja-vu, т.е. что всё это мы где-то уже читали. Мы не нашли лучшего способа избавиться от этого ощущения, чем опубликовать данный текст.