Х о з я и н . Ну? Что там у тебя?
П р и я т е л ь (достает бумажник). Я тебя обманул, здесь гораздо больше. Здесь сотни, миллионы долларов. (Девице.) Уйди, пожалуйста!
Д е в и ц а . Ты ж говорил, мне можно?
П р и я т е л ь . Я передумал, прости.
Д е в и ц а . Подумаешь! (Уходит.)
П р и я т е л ь . Знаешь, что это такое? (Вынимает и показывает дискету.)
Х о з я и н . Не дурней тебя. Дискета.
П р и я т е л ь . Правильно! А на ней роман. Новый! Еще никем не читанный. Я его писал семь лет.
Х о з я и н . Ну и что?
П р и я т е л ь . Он твой! Можешь издать его под своим именем.
Х о з я и н . Зачем мне это?
П р и я т е л ь . Я тебе отдаю свой талант. Ты станешь писателем. В один миг! И не просто писателем, а знаменитым! Тебя узнают все.
Х о з я и н . Зачем мне это надо?
П р и я т е л ь . Кретин! Ты проснешься знаменитым!
Х о з я и н . Мне это не надо.
П р и я т е л ь . Не надо? Не надо быть знаменитым?
Х о з я и н . Уже нет.
П р и я т е л ь . Ты не понимаешь. Я продаюсь полностью, насовсем! Пишу роман за романом, один гениальнее другого, а ты издаешь их как свои. Тебя объявляют феноменом! Гением не только бизнеса, но и творчества! Аналогов нет, ты загадочная личность, о тебе все говорят, поэтому каждый твой роман раскупается на корню миллионными тиражами. Поскольку ты издаешь их сам, в собственном издательстве, то гребешь деньги лопатой. Твои доходы неисчислимо растут, ты купаешься в почестях и славе, женщины ложатся к твоим ногам, мужчины завидуют, дети смеются, и вообще все страшно здорово и интересно!
Х о з я и н . А ты?
П р и я т е л ь . Я пашу, как негр! Всего за тридцать жалких сребреников, то есть процентов! И, конечно, молчу, молчу, молчу!
Х о з я и н . Вот это тебе вряд ли удастся.
П р и я т е л ь . А что я смогу сказать, когда перед тобой уже снимут шляпу?
Д е в и ц а . Ты же сам хотел... Ой! (Выходит, испуганно зажав рот.) Чтобы перед тобой шляпу сняли?
П р и я т е л ь . Подслушиваешь?
Д е в и ц а . Я не виновата. Это он меня заставил. (Показывает на Светского.)
С в е т с к и й . Поклеп! Я просто сказал: интересно, о чем они?
Д е в и ц а . Да?! И подтолкнул, иди, мол. И сам сзади пристроился.
П р и я т е л ь . Ты все-таки иногда гляди, кто к тебе пристраивается! (Хозяину.) Не знаю, как ее, а твоего шкурника в интересах дела необходимо ликвидировать. Он уж точно по всему свету разнесет.
С в е т с к и й . Ни в коем разе! Не в моих интересах, поскольку у меня контрпредложение.
П р и я т е л ь . Ах ты контра! Супротив своих прешь?!
С в е т с к и й (Хозяину). Объясняю: я пишу гораздо лучше. Это общепризнанно.
П р и я т е л ь . Что?!
С в е т с к и й . Не спорь, дорогой! Проза поэта, - а ты поэт, этого я не отрицаю, - почти всегда ужасна. Поэтому я согласен на тех же условиях, но за пятнадцать процентов. По роману в год!
П р и я т е л ь . Штрейкбрехер! Ты уже весь исписался!
С в е т с к и й . Это ложь! В известных условиях я расцвету!
П р и я т е л ь . Алкаш несчастный! Тебе уже ничего не поможет.
С в е т с к и й . Между прочим, пять процентов я хотел отдавать тебе. За идею! Но теперь! (Показывает Приятелю кукиш. Хозяину.) Я согласен и на десять процентов!
П р и я т е л ь . Не верь ему! Ему нельзя верить! Знаешь, что он сделает? Сейчас скажу. (Светскому.) Сказать, что ты задумал? Сказать?
С в е т с к и й . Изволь. (Хозяину.) Только я ничего не задумал, клянусь.
П р и я т е л ь . Не надо клясться, дорогой! (Хозяину.) О, это страшно коварный человек! Да, он будет фигачить по роману в год. Одной левой! Но правой будет строчить другой роман. Разоблачительный! И в конце концов обязательно его издаст. Он же авангардист, диссидент паршивый! Был диссидентом и останется! Его даже могила не исправит! Что, разве, не так?
С в е т с к и й . Я клянусь... Я ничего этого не думал! Это он сам, сам!
П р и я т е л ь . Разоблачитель!
С в е т с к и й . Ничего подобного!..
Х о з я и н . Хватит! (Хлопает по столу.) И так башка трещит. Скажи лучше, где быки?
С в е т с к и й . Какие быки? Ах, быки! Собственно, должны уже быть, я предупредил...
Х о з я и н . Сможешь тут разобраться без меня?
С в е т с к и й . Я рассчитывал договориться, мы ж культурные люди...
Х о з я и н . Это твое дело, но завтра здесь должно быть чисто.
С в е т с к и й . Вы меня ставите в ужасно неловкое положение!
Х о з я и н . Не становись. (Собирается уходить. В дверях появляются Барышня и Дама.) Какая приятная встреча! Вы и без бутылки!
Д а м а . У вас есть дети?
Х о з я и н . Вас интересует мое семейное положение? Есть. Сын.
Д а м а . Неужели вы хотите, чтобы он походил на вас?
Х о з я и н . Гораздо больше, чем на соседа по даче.
Д а м а . Вы не имеете права так обращаться с людьми.
Х о з я и н . Полностью с вами согласен. Когда с ними обращаешься так, они начинают вытирать о тебя ноги.
Д а м а . Они не сделали вам ничего плохого.
Х о з я и н . Им еще представится такая возможность.
Д а м а . Вы нарочно не хотите меня понять, потому что в глубине души стыдитесь своих поступков.
Х о з я и н . Ничего, от кошмаров я уже давно не просыпаюсь.
Д а м а . Боже мой! Как я банальна. Абсолютно не умею перевоспитывать.
Х о з я и н . Да, бутылкой у вас получается лучше.
Д а м а . И все-таки! Вы сильный, богатый человек. Почему вы не хотите помочь художнику? Подождать еще немного. Это было бы так великодушно.
П р и я т е л ь . О чем ты говоришь? Великодушием здесь и не пахнет.
Х о з я и н . Неправда! Я очень великодушный человек. Мой сын зовет меня папой.
Д е в и ц а . А как он должен звать? Не понимаю?..
Д а м а . Вы хотите сказать... Впрочем, извините... Я не предполагала...
П р и я т е л ь . Тебе рога наставили?! Поздравляю! И соседа, и маму! Молодцы ребята!
Д а м а . Как ты можешь?! (Хозяину.) Не слушайте его.
Х о з я и н . Ничего, пусть потешится. Соседа и маму это недолго радовало.
Б а р ы ш н я . Вы их убили?!
Х о з я и н . Детям до шестнадцати этот фильм не рекомендуется.
С в е т с к и й (вернувшись из кухни со стаканом в руке). Кстати, о фильме. Если вы о "Свидании в обители", то очень рекомендую. Полный аншлаг. (Склонясь к Барышне.) Вам это будет особенно интересно, я полагаю.
Б а р ы ш н я . Да? (Отстраняется.) Не думаю.
С в е т с к и й . Вам никто не говорил о Вашем лице? На нем явственно читается порода.
Д а м а (Хозяину). И все-таки: вы не ответили на мой вопрос?
С в е т с к и й (Барышне). По всей видимости вы аристократических кровей?
Х о з я и н . Чего вы в душу лезете, мадам?
С в е т с к и й . Хотите проверим?
Д а м а . Я не лезу вам в душу. Вы сами вспомнили...
П р и я т е л ь . Он думает, что без этих подробностей недостаточно интересен.
Х о з я и н . У тебя бумаги не хватит за мной подробности записывать, писатель!
П р и я т е л ь . Как персонаж ты меня не интересуешь. Таких уже много было.
Д а м а . Я не хотела вас огорчить, поверьте.
С в е т с к и й . Для этого нужно разуть ножку.
Б а р ы ш н я . Меня уже сегодня разували!
С в е т с к и й . Где?
Б а р ы ш н я . Здесь! (Взрывается.) Надоел!
С в е т с к и й . Старик, это наглость! Ты не имеешь права использовать мою методу.
П р и я т е л ь . Да? А скольких ты под мои верлибры уговорил?
С в е т с к и й . Под твои верлибры? Не смеши меня!
П р и я т е л ь . Алкоголик и бездарь.
С в е т с к и й . Я - бездарь?!
П р и я т е л ь . Конечно, бездарь. И ничтожество!
С в е т с к и й . Когда-нибудь ты ответишь за эти слова!
Х о з я и н (Даме.) Неужели это вам интересно?
Д а м а . Вы готовы предложить что-то получше?
С в е т с к и й . Я хотел тебя пожалеть, теперь - вот! (Показывает Приятелю кукиш. Хозяину.) Все! Выселяю!
Х о з я и н . Давно пора.
С в е т с к и й (Приятелю). Слышал? Кыш отсюда! Я теперь буду журнал "Светская жизнь".
П р и я т е л ь . А я - "Путь во мраке".
Х о з я и н . Между прочим, он не шутит.
С в е т с к и й . Я вообще не умею шутить, это, признаю, твоя стихия. Но пишу я лучше!
П р и я т е л ь . Ты отдаешь ему нашу мастерскую?!
Х о з я и н . Не вашу. Мою.
С в е т с к и й . Но иногда твои шутки заходят слишком далеко, слишком...
П р и я т е л ь (Светскому). Это серьезно? Как он тебя заставил? Откажись! Ты же друг...
С в е т с к и й (пугаясь). Именно поэтому. Согласись, лучше мне, чем кому-то чужому.
П р и я т е л ь . Не верю! Что с тобой случилось? Оглянись! Это же нож в спину! За что?!
С в е т с к и й . Я тебе все объясню! Только давай выпьем?
П р и я т е л ь . Чтобы ты, гений, и с ним заодно? Не верю!
С в е т с к и й . Старик! Я не гений!
П р и я т е л ь . Гений!
С в е т с к и й . Ты мне грубо льстишь. Я бездарь и алкаш! Мне семью кормить надо. Одну и вторую. (Хозяину.) Но по роману в год я могу, могу!..
П р и я т е л ь . Ты написал классный роман! Ему по сей день нет равных. Ты был всегда впереди, даже несмотря на свою патологическую трусость. Мы любили тебя и любим!
С в е т с к и й . Не надо! Я сейчас заплачу. (Убегает на кухню.)
П р и я т е л ь . Наши ряды редеют, лучшие продаются первыми. (Уходит за ним.)
Х о з я и н . Он действительно хороший писатель?
Д а м а . Был хорошим.
Х о з я и н . А этот?
Д а м а . У него есть гениальные строки.
Х о з я и н . Строки?
Д а м а . Поверьте, это немало.
Б а р ы ш н я . Разве он не художник?
Д а м а . Поэт.
Б а р ы ш н я . Поэт?!
Х о з я и н . А тебе он кем представился?
Б а р ы ш н я . Художником. (Опускает голову.)
Х о з я и н . Значит, это он тебя рисовать хотел?
Д е в и ц а . В свадебном наряде! Я тебя предупреждала, дуру. У них в шкафу каких только платьев нету. Даже свадебное нашлось. Ну, он ее и обрядил, а сам...
Б а р ы ш н я . Не надо!..
Д е в и ц а . Да уж молчу, молчу...
Д а м а . Это мое платье.
Б а р ы ш н я . Ваше?
Д е в и ц а . Я же говорила! У вас с ним любовь была, да?
Д а м а . Чего здесь только не было.
Б а р ы ш н я . Вы венчались? Платье церковью пахнет.
Д а м а . Наверное, ладаном. Нет, не пришлось. Он не явился в церковь.
Б а р ы ш н я . Почему?
Д а м а . Так уж сложилось.
Х о з я и н . Должен сказать, вам крупно повезло.
Д а м а . Отступитесь от них!
Х о з я и н . Хотел бы, да не могу. Они денег не платят. А без денег я сам с голоду подохну.
Д а м а . Не подохнете. Я вас очень прошу. Дайте им время!
Х о з я и н . Конечно. Вам ведь все равно, подохну я или нет. Может быть, вам еще и лучше станет от этого.
Д а м а . Отчего же лучше? Мне бы не хотелось... Но ведь они же тоже люди...
П р и я т е л ь и С в е т с к и й (обняв друг друга за плечи и выбрасывая в такт песни ноги; хором). "Была я белошвейкой, вышивала гладью, потом пошла в театр и стала актрисой. Опа, опа, Америка, Европа!"
П р и я т е л ь . По паре пива, по паре пива!
С в е т с к и й . Потом по бабам, по бабам, по бабам!
П р и я т е л ь . По миатюрным, по миатюрным!
С в е т с к и й . А в миатюрных я знаю толк!
Д е в и ц а . Отпад! Вчера мы всю ночь романсы пели!
Х о з я и н . Местное население в курсе ваших увлекательных оргий.
П р и я т е л ь . Ты меня любишь?
С в е т с к и й . Я тебя люблю.
П р и я т е л ь . Давай поцелуемся!
С в е т с к и й . Давай! (Обнимаются и целуются.)
Д е в и ц а . Какие страсти! Эй! Я тоже хочу!
Х о з я и н . Желтопузики!
Д а м а . Не судите их строго. Они как дети.
Х о з я и н . Сейчас зарыдаю. (Светскому.) Писатель?! Подь сюда!
С в е т с к и й . Вы меня? (Опускается на четвереньки и с собачьим гавканьем скачет к Хозяину.) Гав, гав, гав! (По пути пытается укусить Барышню.) Рррр-гав!
Б а р ы ш н я . Ой! (Испуганно отскакивает.)
С в е т с к и й . Рррр-гав! (Бросается к Девице.)
Д е в и ц а . Больной, что ли?! (Отталкивает его от себя.)
С в е т с к и й (теряет равновесие и садится на пол. Пытается принять позу лотоса). Сейчас, сейчас! Одну секундочку терпенья!
Х о з я и н . Нажрался, как свинья?!
С в е т с к и й . Я не свинья! Я - собачка! Верная, преданная собачка. (Лает.)
Х о з я и н . Где твои люди?
С в е т с к и й . Мои люди - они! (Показывает на всех.)
Х о з я и н . Как только я переступаю порог этого места, я становлюсь дураком, честное слово.
П р и я т е л ь . Это тебе только кажется. Ты и в другом месте не лучше.
С в е т с к и й . Старик! Это шутка сезона. Поздравляю!..
Х о з я и н . Спелись, шурики!
С в е т с к и й (поет). Сюзанна, Сюзанна, Сюзанна!.. (Ищет Барышню. Увидев.) Можно я тебя буду называть Сюзи? Иди ко мне, Сюзи?
Х о з я и н . Больше ты у меня не работаешь. (Приятелю.) Можешь ему так и передать.
П р и я т е л ь . С удовольствием! Старик! Я своего добился, тебя уволили! Поздравляю!
С в е т с к и й . Спасибо! На коммуняк не работал и на вас, эксплуататоров, не буду. Да здравствует свободный человек, то есть я! (Приятелю.) Я, правда, гений?
П р и я т е л ь . Я же тебе сказал...
С в е т с к и й . Сюзи, ты слышала?.. Иди ко мне! (Протягивает руки, валится и засыпает.)
Д а м а . Зачем ты его напоил?
П р и я т е л ь . Это не я. Он еще в подъезде стакан портвейна гикнул!
Д е в и ц а . И здесь добавлял то и дело.
Х о з я и н . Хотел в него деньги вложить, идиот!
Д а м а . Вы хотели издавать журнал?
Х о з я и н . Он хотел. Говорил, что выгодно.
П р и я т е л ь . Это супервыгодно! Он сделает классный журнал!
Х о з я и н . Уже не сделает.
П р и я т е л ь . Сделает! Но без тебя. Мы без тебя все сделаем, с тобой - ничего! И знаешь почему?
Х о з я и н . Почему же?
П р и я т е л ь . Потому что ты жалкий жлоб! Такая гнусненькая жлобяра!
Х о з я и н . Я не жлобяра.
П р и я т е л ь . Да? Докажи! Подари нам эту мастерскую хотя бы еще на месяц? Ну, что? Жалко?
Х о з я и н (Даме). Устал я от вашего друга. (Приятелю.) Тебе бы в переходах милостыню просить, хорошо бы зарабатывал.
П р и я т е л ь . Так подай. Тебе ведь это ничего не стоит.
Х о з я и н . Как это не стоит? Как раз наоборот! Больших денег стоит.
П р и я т е л ь . Понимаем! Но ведь только денег! А речь - о спасении человеческой жизни, о таланте художника, о твоей совести, наконец!
Х о з я и н . Причем тут моя совесть? Это вы мне должны, не я вам!
П р и я т е л ь . Заладил! Ну, должны. Ну и что? Мы разве отказываемся? Отдадим когда будут, с лихвой отдадим. Неужели ты сомневаешься?
Х о з я и н . Когда?
П р и я т е л ь . Опять ты за свое! Когда - когда? Когда будут!
Х о з я и н . Когда?
П р и я т е л ь . И после этого ты не жлобяра? (Даме.) Когда приезжают твои иностранцы? Через месяц? (Хозяину.) Ну вот, через месяц приедут иностранцы и все купят, оптом. Она уже с ними договорилась. Я верно говорю?
Д а м а . Нет.
П р и я т е л ь . Как? Еще не совсем договорилась?
Д а м а (с усилием). Они могут не приехать вовсе.
П р и я т е л ь . Не может быть. Они же писали, что им очень понравились слайды. (Хозяину.) Она им слайды его работ выслала, ну, вот они и ответили, мол, все, окей, скоро будем...
Х о з я и н . Ты не устал еще?
П р и я т е л ь . Вообще-то этих иностранцев тоже не поймешь. Обещать все горазды.
Д а м а . Что же делать? (Ходит по мастерской.)
Б а р ы ш н я (Приятелю). Вы меня обманули?
П р и я т е л ь . Я?! Вас? Когда?!
Б а р ы ш н я . Вы - не художник!
П р и я т е л ь . А кто же я?! Я - поэт! А поэты - короли всех художников!
Б а р ы ш н я . Но вы же не умеете писать.
П р и я т е л ь . Я?! Хочешь я тебе свои верлибры прочитаю?
С в е т с к и й . Старик, не надо верлибров. Это - моя Сюзи! Сюзи?! (Засыпает.)
П р и я т е л ь . Ревнует. Я ему всегда говорил: не пиши романы, пиши сонеты. Хоть для какой-нибудь Лауры да пригодятся.
Д а м а . И это все?! Все, что ты можешь сказать?!
П р и я т е л ь . Могу еще спеть. Или станцевать.
Д а м а . Почему ты ничего не сделал? Почему?!
П р и я т е л ь . Я пытался!
Д а м а . Вместо своих глупых, дурацких решений ты бы мог предупредить меня! Мы могли бы что-то сделать, предпринять! Господи! Неужели все потеряно?!
П р и я т е л ь . Ладно, не журись.
Д а м а . Ты ведь знаешь, что для него эта мастерская! Куда он пойдет? Где будет жить? Он же погибнет!
П р и я т е л ь (кивая на Хозяина). Ты ему об этом скажи, чего мне-то...
Д а м а . И ты можешь так спокойно?..
П р и я т е л ь . А что я могу? Что? Только погибнуть вместе с ним. Ты хочешь? Пожалуйста! Я готов! Тем более, что мне тоже жить негде.
Д е в и ц а . И мне.
Х о з я и н . Хор обездоленных бродяг, с утра и до вечера хлещущих шампанское. О, Россия!...
Д а м а . Дайте мне три дня?! Я найду необходимую сумму!
Х о з я и н . Нет.
Д а м а . Почему? Будьте милосердны!
Х о з я и н . Не хочу. Они не заслуживают этого. И ваших страданий, между прочим, тоже.
Д а м а . Вы не можете всего знать! Не можете судить!
Х о з я и н . Да будет вам! Что тут знать-то? Нашли, понимаешь, тайну! Вот он стоит здесь, весь непонятый гений, грозится смертью и ждет чуда. На самом же деле ждет милостыню, или чтобы вы влезли из-за него в долги, чтобы пахать на него стали. А он будет стишки кропать и своих подружек потрахивать.
Д е в и ц а . Причем здесь мы-то?
П р и я т е л ь (Хозяину). Я убью тебя.
Х о з я и н . Лучше стишок прочти. Какой-нибудь шибко жалостливый.
П р и я т е л ь . Стишок?! Хорошо! Я прочту тебе стишок. Облитый горечью и злостью.
С в е т с к и й . Старик! Не надо стихов. Это ничего не даст. Ты уже проверял пальчик у Сюзи... (Засыпает.)
П р и я т е л ь (Хозяину). Только давай договоримся так! Если мои стихи тебе понравятся, даешь нам еще три дня, нет - вышвыриваешь, как и собирался. Только честно! Без дураков! Идет?!
Д а м а . Не нужно.
П р и я т е л ь . Почему? Боишься, что ему не понравится? Тем хуже для него! Проверим на вшивость. (Хозяину.) Поехали?
Х о з я и н . Валяй! Но предупреждаю: самодеятельности не уважаю.
П р и я т е л ь . Оскорбляешь! Ты имеешь дело с профессионалом! (Нервно смеется.) Черт! Что же прочесть-то?
Д а м а . Не смотри на меня. Я не знаю. (Отворачивается.)
П р и я т е л ь . В решающий момент мы всегда одиноки. Хорошо! Ну, хотя бы это... Кушай на здоровье! (Читает.)
За городом вырос пустынный квартал
На почве болотной и зыбкой.
Там жили поэты, - и каждый встречал
Другого с надменной улыбкой.
Напрасно и день светозарный вставал
Над этим печальным болотом:
Его обитатель свой день посвящал
Вину и усердным работам.
Когда напивались, то в дружбе клялись,
Болтали цинично и пряно.
Под утро их рвало. Потом, запершись,
Работали тупо и рьяно.
Потом выползали из будок, как псы,
Смотрели, как море горело.
И золотом каждой прохожей косы
Пленялись со знанием дела.
Разнежась, мечтали о веке златом,
Ругали издателей дружно.
И плакали горько над малым цветком,
Над маленькой тучкой жемчужной...
Так жили поэты. Читатель и друг!
Ты думаешь, может быть, - хуже
Твоих ежедневных бессильных потуг,
Твоей обывательской лужи?
Нет, милый читатель, мой критик слепой!
По крайности, есть у поэта
И косы, и тучки, и век золотой,
Тебе ж недоступно все это!..
Ты будешь доволен собой и женой,
Своей конституцией куцей,
А вот у поэта - всемирный запой,
И мало ему конституций!
Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в грязь втоптала, -
Я верю: то Бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала!
Б а р ы ш н я . Браво! Браво! (Бросается к Приятелю.) Это прекрасно!
Д е в и ц а . Слушай! Я снимаю шляпу! (Тоже обнимает Приятеля.) Ты, правда, гений!
П р и я т е л ь . Спасибо, спасибо! (Хозяину.) Что скажешь?
Х о з я и н . Что я должен сказать?
Б а р ы ш н я . Неужели вам не понравилось?!
Д е в и ц а . Ну вообще! Куда же еще лучше-то?
П р и я т е л ь . Тебе не понравилось? Не понравилось?!
Х о з я и н . Не знаю, что и сказать...
П р и я т е л ь . Какой же ты, оказывается, подлый, низкий человек!
Д е в и ц а . Действительно.
Х о з я и н . Думаю, не подлее некоторых.
Б а р ы ш н я . Нет подлее! Потому что стихи - прекрасные!
П р и я т е л ь . Хочешь докажу?
Х о з я и н . Попытайся.
П р и я т е л ь . Так вот: эти стихи не мои!
Б а р ы ш н я . Как?!.
Д е в и ц а . Как это не твои?
П р и я т е л ь (Барышне). Я испугался, что мои стихи ему не понравятся, и прочитал стихи другого поэта. Чтоб понравились наверняка. А он солгал!
Д а м а . Но ты солгал первым.
П р и я т е л ь . Признаю! (Хозяину.) Но тебе не понравились стихи... Знаешь, чьи стихи тебе не понравились? Я перед ним пигмей!
Х о з я и н . Ты перед многими пигмей, а перед Александром Блоком - подавно.
П р и я т е л ь . Да? Черт! Надо было свои читать.
Д а м а . Вы знаете Блока?
Х о з я и н . Знал когда-то... "В кабаках, в переулках, в извивах, в электрическом сне, наяву, я искал бесконечно красивых и бессмертно влюбленных в молву".
Д а м а . Были улицы пьяны от криков. Были солнца в сверканьи витрин.
Х о з я и н . Красота этих женственных ликов! (Показывает на Даму.) Эти гордые взоры мужчин! (Показывает на себя.)
Д е в и ц а (Приятелю). Эх ты, гений!
П р и я т е л ь . Кто же знал, что он такой подкованный?
Д е в и ц а . Горе ты луковое!
С в е т с к и й . Я, кажется, вздремнул немного. Как вы тут без меня, господа?
Х о з я и н . Веселимся вовсю. Где, черт возьми, люди?
С в е т с к и й . Тсс! Зачем же сердиться? Сейчас найдем. (Идет на кухню, останавливается.) А кого мы, собственно, ищем? Наши все здесь. Один, два... Сюзи!..
Д е в и ц а . Опять начал?!
Д а м а . И все-таки я повторю свою просьбу: дайте мне время!
Х о з я и н . Нет. Это все равно ничего не изменит. Вы это должны понять.
Д а м а . А если я вас очень попрошу?
Х о з я и н . Это как?
Д а м а . Очень.
П р и я т е л ь . Ты с ума сошла? Ты чего несешь?
С в е т с к и й . Сюзи?
Д е в и ц а . Блин! Ты у меня дождешься!
Х о з я и н . Интересно девки пляшут. Вы это серьезно?
Д а м а . Вполне.
П р и я т е л ь . Опомнись! Я запрещаю!
Х о з я и н . Он имеет право запрещать?
Д а м а . Нет.
П р и я т е л ь . Какого черта! Ведь это даже не смешно, неужели ты не понимаешь?
Д а м а (Хозяину). Вы молчите?
Х о з я и н . Разве? Я согласен.
П р и я т е л ь . Что?! (Даме.) Расхохочись ему прямо в рожу! Ну! Давай же! Смути эту наглую физиономию!
Д а м а . Успокойся, пожалуйста.
П р и я т е л ь . Хорошо, хорошо! Я успокоился. Только скажи, что ты пошутила. Скажи!
Д а м а . Нет.
П р и я т е л ь . Нет?!
Д а м а . Нет.
П р и я т е л ь . Может, скажешь, что ты этого хочешь?
Д а м а . Оставь меня.
П р и я т е л ь . Это же ужасно пошло.
Д а м а . Может быть, но так будет лучше.
П р и я т е л ь . Кому?!
Д а м а . Всем.
П р и я т е л ь . Никому не будет лучше. (Хозяину.) И тебе тоже.
Х о з я и н . Разберемся.
П р и я т е л ь . О Боги! Этому лишь бы хапнуть! Ну давай, давай! Хапай! Только этот кусок тебе не по зубам. Подавишься!
Х о з я и н . Вот тогда ты и повеселишься.
П р и я т е л ь . Да? (Смотрит на Даму.) А что я скажу ему? (Показывает на Художника.)
Д а м а . Скажешь что-нибудь.
П р и я т е л ь . Что-нибудь? Что?!
Х о з я и н . Ничего не понимаю! Вы - чья?!
Д е в и ц а . И я не понимаю!
Д а м а . Ничья. Вас это устраивает?
Х о з я и н . Устраивает. (Угрюмо.) Только возврата уже не будет. Не отпущу!
Д а м а . Посмотрим.
П р и я т е л ь . Достоевщина какая-то, бред!
Х о з я и н . Ты ждал чуда? Оно свершилось. Не узнаешь?
Д а м а . Это, наверно, иностранцы.
Х о з я и н . Что за иностранцы?
Д а м а . Я пригласила посмотреть картины.
П р и я т е л ь . А! Что я говорил! (Девице, показывая на Светского.) Убери его! (Хозяину.) Сейчас ты увидишь чудо. (Идет к двери.)
С в е т с к и й . Старик, иностранцы - моя специальность! (Порывается вслед за Приятелем.)
Д е в и ц а . Ну уж нет! Твое место за сто первым километром. Нечего нас перед басурманами позорить. (Подхватывает его под мышки, волочет в спальню.)
С в е т с к и й . Это произвол! Я свободный человек! Сюзи!.. Спаси меня! Я не хочу за сто первый километр!
Д е в и ц а . Не ори, сволочь!
П р и я т е л ь . Твои быки пришли.
Д е в и ц а (отпускает Светского на пол). Ничего себе мальчики-испугайчики!
С в е т с к и й . Это мои люди. (Машет им с пола рукой.) Привет, люди! У нас здесь все тихо, все окей. Выпить хотите?
Х о з я и н (Даме). Ваше слово.
П р и я т е л ь (опережая Даму). Стой! (Берет ее за руки.) Я виноват перед тобою... во многом... это правда... но сейчас я не о том... Ты же знаешь... Кроме тебя, я никогда и никого не любил... Не надо этого делать! Осталось совсем немного. Еще чуть-чуть, и мы прорвемся. У нас будет все: слава, деньги, любовь...
С в е т с к и й (Быкам). Здесь все мои друзья... поэты, художники, бизнесмены...
П р и я т е л ь . Прошу тебя, потерпи!..
Д а м а . Не надо, милый. (Отнимает руки. Хозяину.) Я готова.
С в е т с к и й . Тут мастерская художника. Здесь он работает и живет. А это моя Сюзи!... Сюзи, поздоровайся с моими людьми.
Д е в и ц а . Счаз-з! Разбежались. (Быкам.) Ну, чего выставились?!
П р и я т е л ь . Ты будешь жалеть. О, как ты горько пожалеешь!
Д а м а . Может быть. (Хозяину.) Говорите же наконец слова!
Х о з я и н . Кто старший? (Старший выступает вперед.) Отбой. На сегодня все свободны. (Группа выходит. Приятелю.) Даю тебе еще месяц, потом будешь или платить, или... В общем, ты понял... (Даме.) Так?..
Д а м а (не удостаивая его ответом). Что ж, будем прощаться? (Подает руку Девице.) Присматривайте тут за ними, хорошо? (Барышне.) До свиданья, милая, не скучай.
С в е т с к и й . А куда все уходят? Эй, люди?!.
П р и я т е л ь (Даме). Ты всегда этого хотела. Стать жертвой! Только объясни: почему ты жертвуешь себя ему, богатому, а не ему (показывает на Художника), бедному?!
Д а м а . Сейчас не время, дорогой.
П р и я т е л ь . Нет, уж, пожалуйста, потрудись. Не хочешь? Ну, тогда объясню я. Все очень просто: куда приятнее страдать в комфорте. Разве не так? Но не смей даже и мыслить, что своей жертвой ты помогаешь ему! (Указывает на Художника.) На эту гнусность он тебя не уполномочивал!
Д а м а . А ты?
П р и я т е л ь . Я?! (Хватается за сердце.)
Д а м а . Прости! Я не это хотела сказать.
Х о з я и н . Но сказала.
Д а м а . Боже мой! Боже мой! Что же делать?
П р и я т е л ь . Ничего, я крепкий, выдержу. (Глубоко вздыхает.) Все! Отпустило!
Х о з я и н . Слава Богу. Только покойничка нам здесь не хватало.
П р и я т е л ь . Не дождешься.
Х о з я и н . Я не спешу.
Д а м а . Прекратите! (Хозяину.) Уйдем мы наконец?
Х о з я и н . Ежели еще желаете.
Д а м а . Что это значит? Вы передумали?
Х о з я и н . Я обратно ходить не умею, но вам еще не поздно.
Д а м а . Поздно.
П р и я т е л ь . Только не строй из себя героиню, прошу!
Б а р ы ш н я . Не уходите!
Д е в и ц а . Плюньте вы на него, не пропадем!
Д а м а . Спасибо, милые, но... (Невольно обводит глазами мастерскую и останавливается на Хозяине.)
Х о з я и н . Вы правильно мыслите.
Б а р ы ш н я . Думаете, все покупается, да?
Х о з я и н . Не все. Только то, что продается.
Д а м а . Это оскорбление?
Х о з я и н . Ну что вы! Отнюдь.
Д а м а . Тогда, в любом случае: благодарим за покупку! (Кланяется, идет к двери.)
П р и я т е л ь (удерживает Даму за руку. Хозяину). Ты ведь нормальный мужик, все понимаешь... Она тебя не любит и не полюбит никогда... Зачем же она тебе, зачем?!
Х о з я и н . Будет воспитывать моего сына. Чтобы на отцов не походил. (Отнимает руку Дамы, ведет к двери.)
Б а р ы ш н я . Нет! Не хочу! Нет! (Хватает Даму за другую руку.) Не уходите!
Д а м а . Не надо, детка. Все будет хорошо, успокойся.
Б а р ы ш н я (Хозяину). Я принесу деньги! Мне отчим даст.
Х о з я и н . Столько не даст.
Б а р ы ш н я . Даст! Он мне обещал много, если я с ним... (опускает голову). Если я соглашусь...
Д е в и ц а . Он пристает к тебе, да? Вот сволочь! (Оглядывает мужчин.) Какие же вы сволочи, а?!
С в е т с к и й . Сюзи!.. Я не сволочь... Я дам тебе все. (Хозяину.) Купи мой талант, купи!.. Он мне не нужен...
Д а м а . Спасибо, девочка! (Обнимает Барышню.) Только мы пойдем, хорошо?
С в е т с к и й . От него одни неприятности... Я погибаю из-за него!
П р и я т е л ь (встает на пути у Дамы). Я не пущу тебя.
Д а м а . Уйди, пожалуйста, уйди!
П р и я т е л ь . Я закрываю этот балаган! Я не принимаю этих грязных условий!
С в е т с к и й . Не надо кричать, умоляю!
П р и я т е л ь . Ты не понимаешь, она уходит от нас!
С в е т с к и й . Это естественно. А Сюзи?! Сюзи остается?
Д е в и ц а . Ну ты меня достал!
Д а м а . Может, хватит истерик?
П р и я т е л ь . О, если бы я был богат!..
Х о з я и н . Красив, умен, талантлив...
П р и я т е л ь . Остришь? Я понимаю, у тебя должно быть хорошее настроение - мы все несчастливы из-за тебя.
Б а р ы ш н я . Иностранцы! (Бежит, открывает дверь.)
О н . Добрый день. Эскюзьми. Я плохо говорью по-русски... Нужен мадам...
Д а м а . Это я. (Переходит на английский.) Good afternoon!
О н . Спасибо. Мы плохо говорим, понимаем много лучше. Можно по-русски... Будет практика.
С в е т с к и й . Окей, окей!
Д а м а . Как вам угодно. Вас, очевидно, направил господин консул. Вы не пожалеете. Увидите прекрасные работы. И если понравится, сможете приобрести. Хотите посмотреть?
О н . Окей! Да!
Д е в и ц а . Богатые! (Барышне.) Бриллиант у нее видала?! А серьги?!
С в е т с к и й . Сюзи?!
Д е в и ц а . Еще вякнешь, убью!
С в е т с к и й . Виноват! Но мне надо Сюзи.
Д е в и ц а . Я тебе покажу Сюзи!
П р и я т е л ь . Подождите! (Прислушивается.)
Г о л о с д а м ы . Обратите внимание на технику. Собственно, манеру его письма невозможно обозначить этим сухим словом. Каждый мазок - это прикосновение души, в него вложена энергетика сердца, сплав чувства и мысли. Поэтому к его картинам можно относиться как угодно, но оставаться равнодушным нельзя. Не правда ли?
С в е т с к и й . Сюзи?!
Б а р ы ш н я (свистящим шепотом). Да отстань же ты наконец! Привязался!
Д е в и ц а . Чего надо, а? Чего пристал? Ну-ка, вали в спальню! (Выталкивает Светского.) Вали, вали! И сиди там. Нечего нас перед людьми позорить.
С в е т с к и й . Эскюзьми!.. (Скрывается под ее натиском в спальне.)
Г о л о с д а м ы . Да, конечно, вы можете пробыть здесь сколько угодно. (Через секунду появляется в мастерской.)
Д е в и ц а . Понравилось? Берут?
Д а м а . Трудно сказать, смотрят...
П р и я т е л ь . Господи! Если ты есть, сделай чудо! (Смотрит на Хозяина.)
Х о з я и н . Что ты у него заказал?
П р и я т е л ь . Чтоб ты провалился сквозь землю.
Х о з я и н (чуть помедлив). Слава тебе, Господи! (Крестится.) Дурные заказы не исполняются.
О н (из галереи). Могу я сказать?..
Д а м а . Да-да! (Устремляется к ним, но Иностранцы выходят сами.) Я вас слушаю, господа.
О н . Наш совет... (Смеется.) Советский народ, совет да любовь, да? - короче, мы глубоко любим, нет, ценим ваши консультацион и желаем купить все, оптом.
П р и я т е л ь . Ииеессс! (Хозяину.) Скушал?!
О н . Да. За пятьсот долларов. Платим наличные. (Лезет за кошельком.) Окей!
П р и я т е л ь . Нееет!
О н . Почему нееет? Да?!
Д а м а . Это слишком мало.
О н . Мало? (Смотрит на жену, она кивает.) Окей! Еще сто, да?
Д а м а . Это цена одной картины. И то не настоящая. А вы хотите все и за шестьсот... Нет, это невозможно.
О н (взглянув на жену). Окей! Тысяча долларов. Это последнее условие... Нет? Опять нет? Хорошо, мы будем уходить.
П р и я т е л ь . Стойте! (Даме.) Скажи им, мы согласны.
О н . Окей?!
Д а м а . Я не могу.
П р и я т е л ь (Иностранцам). Мы согласны. Только забирайте все сейчас, сразу.
О н (обрадованно). Окей! Вы поможете грузить?
П р и я т е л ь . Окей, окей!
Б а р ы ш н я (Даме). А тысячи разве хватит?
Д а м а . На что, милая?
Б а р ы ш н я . На выкуп?
Д а м а . Не думай об этом, хорошо?
Х о з я и н (Приятелю). Что ж ты всю его жизнь (кивает на Художника) за бесценок сплавляешь?
П р и я т е л ь . Сплавь дороже, советчик!
Д а м а . А у него ты не хочешь спросить? (Показывает на Художника.)
П р и я т е л ь . Ты сомневаешься в его ответе? (Иностранцам.) Окей! Слюнявьте свою зелень!
Х о з я и н . Погоди. (Иностранцам.) Дорогие товарищи иностранцы, я, конечно, дико извиняюсь, но аукцион продолжается... Я даю всегда больше. Вопросы е?
О н а (после долгой паузы). Поц вонючий! Чтоб ты подавился, вражина! (Хватает мужа за руку и тащит из мастерской.)
О н (на ходу). Извините!..
Д е в и ц а . Вот это да! А я смотрю, что-то, вроде, морды знакомые! Они же - русские!
Х о з я и н . Одесса-мама.
Д а м а . Я заподозрила неладное, но... (Хозяину.) А вы сразу узнали?
Х о з я и н . Это нетрудно. (Берет ее за руку.) Не бойтесь. Я у вас только спросить хочу... Можно?
Д а м а . Спрашивайте.
Х о з я и н . Если бы иностранцы эти оказались настоящими, если бы цену дали настоящую... Одним словом, окажись у вас сейчас деньги, вы бы здесь остались... или... со мной ушли?
П р и я т е л ь . Он еще спрашивает!
Д а м а . Не знаю.
П р и я т е л ь . Да если бы у нас были деньги!..
С в е т с к и й (завернутый в простыню). Сюзи!..
Д е в и ц а . Вот стервоза, а!
Д а м а . Не знаю.
Х о з я и н . Хорошо. Значит, сделаем так: эту мастерскую и картины я дарю вам. Навсегда. Делайте, что хотите. Документы и все прочее оформим завтра. (Приятелю.) Твоя взяла. (Хлопает его по плечу.) Отдыхай! (Уходит. Воцаряется молчание.)
Д е в и ц а . Не поняла?..
П р и я т е л ь (не сразу). Достали. Мы его достали! (Негромко.) Ура-а-а!.. (Осекается под взглядом Дамы.)
Д а м а . Мне, пожалуй, тоже пора... Извините... (Идет к двери, останавливается, показывает на Художника.) Не говорите ему, что я приходила, хорошо? (Уходит.)
С в е т с к и й . Сюзи! Я здесь! (Делает знак рукой.)
Д е в и ц а . Брысь!
С в е т с к и й . Эскюзьми! (Испуганно скрывается.)
Д е в и ц а . Чтоб ты провалился со своей Сюзи!
Б а р ы ш н я . Я-то что сделала?
Д е в и ц а . Ты разве - Сюзи?
Б а р ы ш н я . Нет.
Д е в и ц а . Ну и молчи тогда, не возникай.
П р и я т е л ь (достает дудочку, неприятно дудит). Буря мглою небо кроет... (Смотрит на притихших девиц.) Я очень противный? Только честно? Стоп! (Выставляет руку.) Не надо отвечать.
Д е в и ц а . Ну, разревелись! Нет, чтобы спасибо сказать. (Оглядывает мастерскую.) Все живы, здоровы, еще, может быть, даже и счастливы, только не знаем об этом.
Б а р ы ш н я (сквозь слезы). Как это не знаем?
Д е в и ц а . Конечно, не знаем. Вдруг завтра война начнется...
Б а р ы ш н я . Какая же ты все-таки дура.
Д е в и ц а . Зато ты у нас шибко умная, Сюзи.
Б а р ы ш н я (сквозь слезы). Я - не Сюзи. И не называй меня так!
Д е в и ц а . Ну и ты меня назови как-нибудь. Скажи, например: да, Розалиндочка, я, действительно, шибко умная.
Б а р ы ш н я . Что я, дура, что ли?.. Розалиндочка... (Смеется сквозь слезы.)
Д е в и ц а . Видишь, как весело.
П р и я т е л ь . Вы чего?
Б а р ы ш н я . Да ну ее, эту Розалиндочку!..
П р и я т е л ь . Значит, говоришь, спасибо надо сказать?
Д е в и ц а . Конечно.
Б а р ы ш н я . А она к нам не вернется? Никогда?
Д е в и ц а . Куда ж она теперь денется? Теперь все здесь ее. Делай что хочешь, говорит. Красиво жить не запретишь.
П р и я т е л ь . Весь юмор в том, что на его месте должен быть я.
Д е в и ц а . Как это?
П р и я т е л ь . Так. Это мои слова, мой жест, мой поступок. (Делает красивый, широкий жест и вскакивает.) Нет, я не могу ее отпустить! Не могу!
Д е в и ц а . Сиди уж... Куда теперь-то?
П р и я т е л ь . Я догоню! Уговорю! Она вернется!
Д е в и ц а . Не рыпайся.
П р и я т е л ь . Да? А что я скажу ему? (Кивает на Художника.) Что?!
Д е в и ц а . Придумаешь что-нибудь, тебе это запросто.
П р и я т е л ь . Я не смогу.
Д е в и ц а . Сможешь! Еще и новый роман напишешь. Начнешь так: жили-были два художника, и была у них одна-единственная дама.
П р и я т е л ь (не сразу). Ничего я не напишу. У меня ничего не получится. И знаешь почему? Я - ничтожество.
Д е в и ц а . Да ладно тебе. Ничтожества - тоже люди.
П р и я т е л ь . Ты не понимаешь, ты не знаешь, что это такое, когда вот здесь (показывает на сердце) вроде есть все, а на бумаге - жалкие потуги.
Д е в и ц а . Чего это я не понимаю?! Я, когда письмо писать сажусь, ну, думаю, сейчас накатаю три короба. А начну и точно - пшик, здравствуйте да до свидания. Все мысли разбегаются.
П р и я т е л ь (о Художнике). Он так долго скрывался... Но однажды не выдержал и сказал, что я недостоин ее. Он, конечно, был стопроцентно прав в этой ситуации, да и вообще прав, но я понял, что он любит ее... не как друг, а как мужчина, по-настоящему... и это почему-то страшно возмутило меня... Мне показалось, что они... за моей спиной... Словом, я устроил сцену и ушел, оставив их друг перед другом... И вот результат.
Б а р ы ш н я . Она не полюбила его.
П р и я т е л ь . Не полюбила. А ведь он в тысячу раз талантливее меня!
Д е в и ц а . Ну и что тут такого? Не полюбила - и все!
П р и я т е л ь . Он не просто художник, он - настоящий художник! Наверное, гений. Понимаешь, гений?
Д е в и ц а . Ну и что?
П р и я т е л ь . Как что? Разве можно не любить гения?
Д е в и ц а . Запросто можно!
П р и я т е л ь . Ну ты даешь! (Барышне.) Ты тоже так считаешь?
Б а р ы ш н я . Я не знаю...
П р и я т е л ь . Эх вы, девушки!..
Д е в и ц а . Да что тут считать-то? Не полюбила - и все!
П р и я т е л ь . Пушкин! Возьмем, к примеру, его. Неужели вы могли бы не полюбить Пушкина?
Д е в и ц а . А что Пушкин? Кучерявый только...
П р и я т е л ь . Уй, уй! Ни слова больше, молчи!
Б а р ы ш н я . Я бы смогла, наверное...
Д е в и ц а . Да я, в принципе, тоже не против... Но Киркоров лучше!
П р и я т е л ь . Все! Я в глубоком нокауте! Сдаюсь!
Б а р ы ш н я . Смотрите! (Показывает на Художника, который идет через зрительный зал к выходу.)
Д е в и ц а . Куда это он намылился? (Кричит.) Эй! На катере?!
П р и я т е л ь . Подожди! (Поднимается, смотрит на мольберт.) Он, кажется, закончил. (Идет к картине.)
Б а р ы ш н я . Теперь он сможет написать меня?
Д е в и ц а . Ты без портрета, как без пряника! Тебе что, зеркала мало?
Б а р ы ш н я . Я хотела маме оставить. Чтобы он после меня висел.
Д е в и ц а . Как это после меня? Удрать собралась?
Б а р ы ш н я . Не совсем. (Опускает голову.)
Д е в и ц а . А чего же? (Смотрит на Барышню, догадывается.) Ты что это удумала, а? Ах ты какая!.. А если я тебя сейчас по мордам тресну за мысли такие гадостные?! Хорошо будет? Я думаю очень даже хорошо! В самый раз!
Б а р ы ш н я . Ты чего мне, мать, что ли?
Д е в и ц а . Не мать! Но терпеть такой подлости не буду. Надо же! Я думаю, она удрать собралась, думаю, вот молодчага, может, думаю, вместе куда двинем...
Б а р ы ш н я . А куда?
Д е в и ц а . Да мало ли прекрасных местов на белом свете?! Завались!
Б а р ы ш н я . Я не знаю... Мне вообще-то еще учиться надо...
Д е в и ц а . И учись! Только не на глупую дуру учись, а на умную! Поняла?
Д е в и ц а . Глупышечка моя! (Тоже плачет.)
П р и я т е л ь (вернувшись). Он закончил!
Д е в и ц а . Слава тебе, Господи! Взглянуть бы, чего он там намазюкал?
П р и я т е л ь . Взгляни.
Б а р ы ш н я . А мне можно?
П р и я т е л ь . Теперь всем можно. (Берет их за руки и ведет к картине, но, не доходя, останавливает.)
Д е в и ц а . Ты чего?
П р и я т е л ь . Представляете, ее еще никто не видел. Никто даже не знает, что она уже есть. А она есть! Вот так однажды художник откинул покрывало, и миру явилась Джоконда.
Б а р ы ш н я (зачарованно). Да!
Д е в и ц а . Или "Неравный брак".
П р и я т е л ь . Между прочим, уникальный случай. (Смотрит на девиц.) Была не была! А вдруг получится! (Поправляет волосы, подходит к краю сцены и обращается в зал.) Господа! Леди и джентльмены! Однажды великий Паганини вышел на сцену. Постояв несколько минут, он ушел, так и не притронувшись смычком к струнам. Когда его спросили: маэстро! почему вы не играли? - он ответил: я играл.
Если бы художники творили только для себя, они не прикасались бы смычком к струнам. Но тогда, кроме них, не слышал бы музыки никто.
Сегодня вам представляется необыкновенная возможность.
Открывается аукцион на еще невиданную, в буквальном смысле этого слова, неизвестную картину, рожденную, тем не менее, только что на ваших глазах. От нее еще не отлетело вдохновение, и вот она уже принадлежит вам.
Не упускайте этого случая. Зал набит репортерами. Завтра вас узнают все, если вы, конечно, не пожелаете сохранить инкогнито.
Итак! Софиты на меня! Аукцион начинается! Стартовая цена - миллион долларов! Кто ниже, господа? (Выждав паузу.) Это, разумеется, шутка. Но я буду рад, если она оправдается хотя бы вполовину.
Двести долларов, господа, всего только двести долларов! За неизвестный художественный шедевр, рожденный только что на ваших глазах. Кто больше?
Продано! Будьте любезны подойти сюда. Не хотите ли представиться, назвать себя, профессию, сказать несколько слов нашим зрителям. (После представления.) Благодарю вас! И поздравляю. Вы приобрели настоящее чудо. (Вручает картину.) Отныне она принадлежит вам. Можете показать ее всем, можете не показывать никому. В любом случае желаю вам после спектакля убежать от репортеров, ибо они уже не сводят с вас своих фотокамер. Покамест же прошу вас сесть на свое место, там безопаснее всего. (В зал.) Господа! Меня ждут дамы. Будем заканчивать, хорошо? (Жестами успокаивая зал, отступает к девицам.) Ну, что? Вы меня видели? Как я провел аукцион? По-моему, гениально!
Д е в и ц а . Гений ты наш! Упыхался, взмок! Дай-ка я тебя хоть вытру! (Вытирает полотенцем.)
Б а р ы ш н я . Водички не хотите? (Подает стакан.)
П р и я т е л ь . Спасибо, милая. (Жадно пьет.)
Д е в и ц а . Все пересохло, поди.
П р и я т е л ь . Спасибо! (Возвращает стакан.)
Б а р ы ш н я . А он не обидится? Что продали его картину? Он даже с ней не пожил. Раз! - и нету.
П р и я т е л ь . Не обидится. Не продается вдохновенье, но должно рукопись продать.
Д е в и ц а . Вот если б каждый день так - красота! Это сколько ж в месяц зашибать можно?
П р и я т е л ь . Не напрягайся, каждый день не получится.
Д е в и ц а . Ну через день! А что такого? Встал с утра, до обеда кисточкой помахал и...
П р и я т е л ь . Забор покрашен.
Д е в и ц а . Какой забор?
П р и я т е л ь . Обныкновенный. Который кисточкой красится. (Барышне.) К нам никто... не заглядывал?
Б а р ы ш н я . Нет.
П р и я т е л ь . Ну и ладно. Кстати о заборе... Если я правильно понимаю, нам ничего другого не остается, как закатить грандиозный праздник. Возражения есть? Нет? Тогда за дело. (Барышне, вручая ей деньги.) Тебе, милая, надлежит лететь в магазин и прикупить там всего самого лучшего, как говорится, на свой собственный вкус и усмотрение. (Девице.) А ты, боцман, драй палубу и накрывай на стол. И чтоб к приходу художника все было в полном ажуре.
Д е в и ц а . Почему это она - и милая, и такая-рассякая, а я - боцман?
П р и я т е л ь . Хочешь, чтоб я ее боцманом назначил?
Д е в и ц а (покосившись на Барышню). Ладно уж, какой из нее боцман!
П р и я т е л ь . Вот теперь ты мыслишь абсолютно верно! Тем более, что себя я определяю в твои старшие помощники. Только передохну чуток и присоединюсь. (Садится в угол на краю сцены, прямо на фанерную заплату.)
Д е в и ц а . Отдыхай! Что я, сама, что ли, не справлюсь. (Барышне, отводя ее в сторону.) Деньгами не швыряйся. Бери все самое свежее, недорогое и калорийное. И тортик прихвати обязательно.
Б а р ы ш н я . Куда тебе тортик-то?
Д е в и ц а . А что? (Ощупывает себя.) Ты за меня, подруга, не бойся. Мне девушкой видной нужно быть. Ну, шагай, шагай, без тебя делов по горло. (Провожает Барышню и, подбоченившись, по-хозяйски оглядывает мастерскую.) Это ж надо так изгваздать все. Гении! (Начинает прибираться.) Мусорить, конечно, все гении, а убираться... боцман. (Приятелю.) Слышь, ты не переживай особенно, что она с этим ушла. Ты все равно с ней не смог бы. И он не смог бы (кивает на то место, где стоял Художник). Вам совсем другая баба требуется. Я не говорю, что такая, как я. Такая, как я, тоже не больно-то согласится. Убирай тут за вами! Но что-то навроде меня, может, и подойдет. (Наклоняется к полу, и в это время ее обнимает вышедший на охоту Светский, которого она принимает за Приятеля.) Опять?! (Она пытается вырваться, но машет рукой.) Ладно! Орудуй, раз ты уж такой кобелина! (Светский набрасывает на Девицу простыню, но в последний момент она высовывает из-под нее голову и видит сидящего Приятеля.) Эу!!! (Кричит она и со Светским на спине кружит по сцене.)
С в е т с к и й . Розалинда!
Д е в и ц а . Я тебе покажу Розалинду!
"Постскриптум", вып.6:
Следующий материал
|
