* * *

как много зла
нас с тобой
обошло стороной
тебе не пришлось
провожать меня в гетто
прятать в подвале
мы не успели
родиться тогда
народный суд
нас не успел
отправить на место
возле параши
в чумной год
нас издыхающих
не сожгли вместе с домом
обезумевшие соседи
инквизиция
опричнина
сабли монахов
кресты римлян
всё это нас миновало
я выхожу
в полночь к песочнице
на дежурство

никого нет

* * *

Пришёл на дискотеку
                            слишком рано
(дома не объяснишь ухода
                            заполночь)
все пять мест свободны
                            у стойки
можно расположившись на
                            крайнем
спиной к стене, положить ногу
                            на второй табурет
десять минут двадцать
                            никого
только бармен в чёрном
                            проносит
с крупной надписью Fragile
                            коробку
между затяжками зеваешь
                            прикрывая рот
узкой ладонью с торчащей
                            сигаретой
музыка играет
                            никого
и ты вдруг срываешься
                            в освещённый
красной лампой сортир
                            к зеркалу
вспомнив что надо
                            замазать
из купленной со стипендии
                            баночки
едва заметное пятнышко
                            на подбородке...

СЕМЬЯ

С утра болят все мышцы,
особенно плечи, предплечья, икры.
Вчера в одиночку
весь день
клеил голубые обои:
вверх-вниз
по стремянке.
К этой стене поставим,
когда будут деньги,
новую кровать.
А пока – только пластиковая
германского производства
жёлтая луна
зажигает от сети
две лампы по 40 ватт.

* * *

Славику

Я не смог взять тебя, а ты так хотел,
так просил, сильными пальцами
так раздвигал свои ягодицы,
чтобы мне было легче войти,
а у меня уже не стоял – от усталости и недосыпа,
от страха, что тебе, в первый раз, будет больно,
от того, что две ночи и день между ними
мы занимались — —

                                          — сняли номер
на твоё имя (с приезжих из России тройная плата),
я догадался с обеих кроватей матрасы
стащить на пол – hand-made kingsize, –
чтобы тебе, почти двухметровому, в краткие
промежутки сна не подгибать ноги,
ты догадался убогий настольный светильник
поставить за штору, чтобы мягким
красноватым светом — —

                                                        — стянул с досадой
бесполезный презерватив, липкий от крема для рук "Ромашка",
повторяя: "Извини, это я виноват, не могу, устал," –
ты улыбнулся: "Теперь тебе есть зачем
ещё раз приехать," – и я откинулся на спину,
чтобы, отдаваясь, видеть твоё лицо,
напряжённо прищуренные глаза,
резкий очерк скул с трёхдневной щетиной,
судорожно сжатые губы за миг до последнего хриплого — —

                                                        — к девяти утра
надо было съезжать, я поставил будильник
на мобильном, но толком заснуть не мог,
пока ты, свернувшись калачиком,
головой прижимался к моей груди,
мы в дремоту сползали попеременно,
и однажды, думая, что я сплю,
ты прошептал: "Не хочу с тобой расставаться" — —

                                                                      — в полночь в Брянске
российский паспортный контроль, и почему-то
с вокзала играет музыка, лом обходчика звенит,
переводя ручную стрелку, фонарь светит с платформы
соседу снизу, дочитывающему Перумова,
через проход раздевается некрасивый курсант,
рисунок волос на его груди повторяет твой,
вот теперь бы я — —

* * *

Я научил тебя, что не бывает
измены, человек широк,
и в сердце для двоих или троих хватает места.
Измены нет, но разве это значит,
что нет и верности?
Он говорит тебе, что ты – его.
Я не могу сказать тебе: ты мой,
я слишком дорого ценю твою свободу.
Своим же собственным ты быть не научился.
Немного мелких звёзд
на голых ветках, проволочный космос,
и недостроенный квартал в ночное время суток
не отличить от полуразрушенного.

* * *

Встречая слово "ложбинка",
думаю о тебе.

* * *

Есть ли тебе где перенайтовать,
элементарно кусок мыла
поставить разъехавшийся ирокез?

И с ногами тоже – целый день на точке
в тех дерьмовеньких кроссовках, –
ведь сгноишь ступни, ходить не сможешь, Сашка!

Взял взаймы сто баксов, нечем отдавать,
это же не значит, что нельзя, как прежде, –
фотосессию сперва, а после групповуху.

* * *

не красавцы, нет
но в каждом
найду во что
влюбиться
вишнёвые сладкие губы
пальцы ног
дли-и-инные
глядят из сандалий
мысок белых волос
сзади на шее
матовые розовые ногти
с белым ободком

* * *

В ажурном зелёном застенке
прижаты друг к другу арбузы

Для уличных фонарей рано
но весь транспорт идёт с ближним светом

К угловому столбу привязано колесо
от мотоцикла с ярко-синими искусственными цветами

Ты сегодня не придёшь
останешься у друзей

Не хочу домой
не хочу ночевать один

Поеду в клуб
где отплясывают раскованные девицы
а вдоль стен застыли
юноши с тоской и надеждой в глазах

Вернусь последним поездом
один
Куплю у метро молока и печенья

Крупные тетки в оранжевом
везут диковинный прибор
Подвыпивший майор засыпает над кроссвордом
Парочка с красным зонтом вертит в руках
одинаковые флажки с логотипом "Европы плюс"...

Я давно не говорил тебе
что я тебя люблю
Не приходилось к слову
А сейчас кину
на пейджер, должна добить
"Единая пейджинговая" до Подлипок