* * *

Что маячишь, шторку отогнув?
(За спиной веще́й анаколуф)
Пёс бежит, подальше от греха
Тянет посипевшие смеха́;
Ранец тащит, но как будто гроб,
Ранний восьмилетний мозгоёб,
Он идёт в расстёгнутом пальто,
И вообще творится чёрт-те что...

Планы разноцветные тачал,
А брегет китайский промолчал?
И теперь не убедишь её,
Что будильник вовсе не враньё?
Делай вывод: эта жизнь – давно,
Эта жизнь, как два часа: окно,
Тополей сырые черепа,
Новый снег и чёрная тропа.

* * *

Маленький мой нехристь, крестообразный душой,
Не роняй тень на меня, не стой над душой.
Длинна, тяжела тень твоя, ты ведь уже большой

Ты на ногах, май либэ – капуста колгот и кофт.
Я на спине, майн лав, и для меня (чего уж скрывать) нов
Твой отфонарный снег в виде значков майкрософт.

Разумеется, плачу, а слёзы (куда им?) к вискам.
Давно уже темно и тепло перчаткам моим и носкам.
Хозяин кричит – Прыгай, Джек, потому что... ты видишь сам.

Ангел-cкринсэйвер, возьми меня со мной,
Тебе впереди легко, а мне по следам за тобой,
Только домой, пожалуйста, только домой.

* * *

На самом деле в раю не так,
Как думалось до сих пор.
Эдем не сад, но маленький двор,
Мерцающий, как чердак.

Господь картавит, его черёд
За чехов в войну играть,
Где ветхозаветный мог покарать,
Последний лишь засмеёт.

Пацан триединый, 12 лет –
Четырежды три шпана,
Весна его легка и вечна́,
Поскольку – велосипед.

По новой научит тебя курить
Тройняшка этот. Ура.
И станешь шляться с ним до утра
И просыпаться в три.

Поэтому лучше не умирать,
Покуда ты молодой
И грешный, иначе в аду опять –
Толстой, толстой и Толстой.

* * *

Вода не тебя разглядит,
А увидит пловца,
И разным волнам его
Так и брести до конца
Туда и обратно. Ведь память её и тоска
Не дальше песка.

Под крестики-нолики
Этой прически её
Взеркалено штилем
Неплоское имя твоё,
Последнее только за тем и дано,
Чтобы здесь
Все контуры берега помнить,
Пока они есть.

* * *

Вот мы булавку берём и сами
Как бы сшиваем ши и жи –
Шахматы пахнут карандашами,
Шахматами пахнут карандаши,

И далеки от всякой спешки,
Словно в коробке, день ко дню
Так же, как все, целуем пешку
И ушки обкусываем коню,

А за его – кувырк! и в воду,
За глухотой, что так ясна,
Краскам любым даны к уходу
Лишь чернота и белизна.

* * *

Сейчас
Ты кажешься, право
Последней,
Точно глава,
Настолько
Твоя отрава
Сквозной
Отрадой жива.

И всё,
Что невинней смерти,
Сплочённое
Естество,
Плывёт
В холодном конверте
Движения
Твоего.

Пока,
Нашарив LM'а,
И вкусно
И горячо
Статичны –
Память –
За левым,
А я –
За правым плечом.

* * *

Как пулям для нарезного
В подарок по гироскопу,
Так девочке этой снова
Хуёво по гороскопу.
Лежит на краю походки
Двойной треугольник взмаха,
Раскачивая лодку
От ворота и до паха.

* * *

Есть имена – полоски для пчелы,
Тебе даны задолго до рожденья,
Они живут на кончике иглы,
В провалах для твоей грядущей тени.

И лишь одно реальнее всего,
Железо и краеугольный камень,
Смелей и громче звука своего,
И унисон, и лад, и лёд, и пламень

Любых начал и гром любых побед.
И свет его доныне современен.
Оно одно – другого просто нет.
Его ты знаешь – это имя – ЛЕНИН!