* * *

станешь глиняным голубем или флюгером или ангелом
или голландской шлюхой от голода и язвы желудка
мадонной кандидатом наук или наваждением боттичелли
или корюшкой пойманной на блесну на леску на слово
станешь петлями или надеждами или чьей-то матерью
обрастёшь помолвками клеёнками пелёнками плёнками
на молоке обрастёшь чешуёй сплетнями заживо накрепко
вафельными полотенцами жабрами железными скобами

всё закончится инцестом узнаванием пирсингом
уговариванием, приговариванием, приговором
всё закончится у меня с этой женщиной скорой
пением отпеванием молчанием во всё горло хором

в культурной столице ублюдки калеки карлицы
по специальным учреждениям с широкими окнами
городские сумасшедшие велосипеды обычные жители
север такие законы загсы собрания законодателей
ветер врывается в лёгкие водопроводная самая чистая
в холостом захолустье холсты зимовье холодно
истовые религиозные исповеданий животов конфессий
на моём теле витражи голубые вены глубокие впадины

я остывшая
спирт сто градусов

из окна врываются звуки с улицы, по комнатам носятся
хрипит радио, бах витийствует, двери хлопают

* * *

это лето мне высушит кожу и высосет душу.
оно будет стараться, но выйдет обычная лажа.
дожила до тебя. вероятно, тебе и не нужно.
да к тому же, конечно, не слишком-то важно
знать про всё. спелых персиков сочная мякоть,
запах роз перезрелых, жара – отвлекают обеих.
я живу как жила. я смеюсь, когда хочется плакать.
а смеюсь я всегда.

ты не хочешь, а я не могу
поздороваться первой