The Great Crime
Глаза охуевшей общественности
Отражаются в моих глазах.
Находка для Ольги Чайковской,
Находка в твоих зеркалах.
Разархивация перламутра памяти
И ряд брустверов ее направлений.
Травления и соскобы
С криминированных устремлений.
Штурман бирюзовой осоки
С берега ждет сигнал,
Чтобы отправиться в плавание
К берегу наточенных скал.
Тай-город
Вопрос, который не задан,
На который всегда есть ответ,
Но на который трудно ответить.
Поговори со мной тет-а-тет.
Мистер Анакт Смола, Тай-город,
Черкизовские ветви Номада.
Отражается тенью кираса
С металлическим блеском распада.
Геология медиан. Вольфганг Кляйст.
В руках - аконит и огонь.
Голубые красители, музыка Вагнера,
Инкрустированная лучами ладонь.
Следующая санкция - Пар Культуры.
Это - табанка, два шаг назад.
С отделением меня от меня,
Стилизованным под чужой уклад.
Фрезерфем юности
Мои ветры погрязли в пурге.
Моя тень на моем же курке.
Но что скрыто в моей руке?
Хрустальный воздух лампасов весны.
Москва превращается в гетто.
Москвичи превращаются в даго.
В палача превращается лето
Фрезерфема шаманов лесных.
За сколько рассеется дым?
А если в вакууме?
Сколько живет улитка?
А если без раковины?
Akkusativ Kunst
Они следят за ним, как за часами.
Они ведут его по джунглям домов.
Они знают, что есть скорость света.
Они не знают, где свет.
Они не знают, что это такое,
Что это у них в руках.
Их речи немы, сердца - глухи,
Их искусства мертвы.
Totally jordy gone to rave in no closed do turg
Сбор света в цвета и складски Природы.
Автоматический прицел телефонной связи.
Закат солнца, окрашенный в гудки авто и шорох их спин.
Нелегитимный стигмат - алая буква "И".
За окном - околица колется и колеблется.
Коленца. Колени и голени. И олени.
Космос на Кристофер Робин Стрит.
Ареал дистиллированного тока.
Школа десяти колокольчиков. Торгенеррай.
Синицы, сентенции, спицы. Уже уже. Всё уже уже.
И зажесточены окна.
Я люблю это мэнно любовью раненого прекрасния.
Коммуникации любви и света,
ночи, кристаллов огня,
Ста"пи"рум▓а Туайн▓а,
Лучистого льда и
Преходящих констант проходных дворов.
* * *
Дымятся сигареты, трубы, сандал, небо и
Гибкий курс обмена времен этого года.
Морозные фрукты сухой листвой шелестят под ногами.
Угарные запахи заполняют мой город.
Абразивный материал конструкции ямба.
На свежем снегу канифоль и гудрон,
Хромосомы детской одежды.
Инфернальные образы среди населения.
Кубатуры расцвеченного пространства.
Вдоль троллейбусных дуг акватории холодного ветра.
Напряжение (до шума в ушах)
Разбросано вокруг аэрозолью.
Брать - взять. Решиться на включение.
Изображения вратарских уловок, их накопление.
Вожделение - путь от противного
Во глубине нечистот кирпичного крошева.
И лани тоже разного рода бывают.
Ланята, ланюли. Нет, всё же - ланята.
Дикая вира. Пробником кто-то является всё ж.
Актуальная бесконечность...
* * *
На территории города планета,
Ноги, ботинки, шаги, социальные технологии.
Оправа радужного радиуса неба.
Физкультура искусственных чувств.
Трепанация трапеций, транспортные тренировки.
Плотность молний на единицу.
Кофейная гуща после дождя.
Все бомбы взрываются и возвращаются.
Душой поэта, сердцем писателя, глазами натуралиста
В пинцете держится капля.
Общество бездомит,
А хлеб сохнет за ночь.
Освещение станции метрополитена "Библиотека им. Ленина"
Позволяет значительно лучше рассмотреть лица,
Чем, скажем, освещение станции "Кропоткинская".
Это минус.
Мой алфавит на тридцать букв меньше.
Настроение англоязычных граффити, используя школьный мел.
Вот точно так же падали люди в блокаду.
Полевело теплом. Уже розовел горизонт...
Полиснег
Invention
искры сверкают на
ивы склонились над
не столько и
наверно, совсем из
серьезно, изысканно, но
сомнительно и непонятно
странно, не инда
с новой иллюзией
неравно исключено с
нарочито известное со
ивы склонились над
искры сверкают на
и надо смеркаться
и нужно страдать
"Вавилон", вып.3:
Следующий материал
