Вавилон: Вестник молодой литературы. Вып. 7 (23). - М.: АРГО-РИСК, 2000. - 220 c. Редакторы Дмитрий Кузьмин и Данила Давыдов. Обложка Дженни Курпен. ISBN 5-900506-99-1 С.178-180.

Лавка языков

Из цикла
"ГОРОДА"

Амстердам

просто зелёный выдох
над красной водой
отражаясь
где почти по-немецки
перебирая ногами
стоят славянки скупо прощаясь

утирая нечаянную слезу
от хохота у канала очнувшись
усталость роняешь в воду
а под ногами
образуется

мозг на приколе и причалено
копыто велосипеда к стене
люди в костюмчиках немедленно
крутят педали

а я смотрю из окна лодочки
на ренцо пиано по стержню вращаясь
люди идут в музей
мне пахнет как хозяйка почти по-немецки
мажет нутеллу на увядший хлеб
сокращается

красным повязана голова
вчера это был что гашиш а может другое
ещё что-то во рту скрипит
но вода-то в каналах
колеблется как вода
как славянки
и прощание
поездом




Барселона

самолёт тебя шлёпнет лепёшкой
в барселонскую пальму
и скользя по связкам и сплетениям фиников
падая опасаешься: петушок или курочка
коснувшись земли с коричневой жижей в руках
вход в метро, кассир не досдаст стопесетовой с дыркой
улыбаясь ола и будьте как дома ола улыбаясь

музыка дико ложится на вентилированный пейзаж
по ночам обливают вином барабан и стучат и
в окно побережья бутылкою пива в парке
утро застанет и шлёпнет тебя лепёшкой тортильи
в объятья бархатно-смуглой продавщицы белья

не уйдёшь просто так не уйдёшь ола улыбаясь
просто в горы без гауди-декораций с улыбкой уйдёшь
вход в солёное море обеспечит бессонницу:
сиеста под рёв охлаждённого ветра и кокосовый запах
в жарком ветре устав заползёшь в шаровое кино
и до южной ночи и предварительной боли по здесь
съешь кусочек прощания с эверестского льда на экране




Флоренция

ношу сбросив с себя и себя на ношу бросив
где-то возле вокзала я жду когда срастётся в уме
с фиренце флоренция цветочным орнаментом
зарастает она и перед лицом дель фиоре
уффици отваливается ненужным
зёрнышком лицо туриста роняя в упругую почву,
его рюкзак и консервы "артишок для туриста".

утираясь, ориентируясь по круглому боку купола брунеллески,
я ищу отель "полярная звезда", но здесь принято,
что 666 следует за 17, а 3 - за 12. зарастающий ум
отказывается думать о чём-то кроме дель фиоре. цветы. цветы.

сбросив ношу с себя в отеле "звезда голливуда", в круглой утробе
дель фиоре ставишь ступни на поперечные рёбра ступени
проводя рукой по бетону и вдыхая чьи-то чёрные волосы
усталые ноги впереди под юбкой она тоже хочет вверх
прочь от адских пыток огнём я смотрю в оконце с монету на город
и по продольным рёбрам дель фиоре дважды в уме съезжаю вниз.




Самарканд

золотые животные сплетают длинные язычки со спиралью носка
позолоченной туфли без задника к пятам регистана
(к сине-зелёным кусочкам нежным как шёлк у могилы тимура)
к бордовой парче над стелькой к ногам припадает
грязно-белой чалмой человеческий карлик - пустой мираж -

(это солнечный удар. бульон из трёх куриц - в стеснённую грудь;
несверлёный жемчуг вдруг нанизан на боль - из шёлка
наложницы в брюках в разлуке дурнеют и свойства их изменяются.
так случается в тысячу первый раз - но мне семь и я помню -
жёсткой лепёшки обрывок в седой руке негорящий огонь

бред и женское золото и синие жилки биби-ханым
под кишлачные запахи фруктов опрокинуто небо - восток -
небо разбитое агалычкой и нецелый висок от удара лучом
детскими пальцами чашка с бульоном в больную постель опрокинута
(горной речкой скачет по рёбрам сжигая трещину выжигая)

я смотрю как под веками синие пляшут тени: чайная роза в апреле
далеко высоко потолок над пучком старых ломких волос
шерстью голоса раздирая мой жар кто-то в руку мне
сыплет дикие зёрна из тыковки - кровь разверзается
чёрный сон оттесняет синий и до утра я смотрю в щель
астролябии - улугбек видит звёзды.) драконы спят в глине

под халатом: туфля плавится. улугбек ныряет в арык.
в небе всходит красный тандыр - это утро.




Прага

собор святого безумия
вита кафка галантерея до сих пор
замок как чёрное небо без ночи
и огни под мостом
жернова гулко мелют блестящую воду.
в линзу льёт отголосок корявой церковной стены
и лестница медленно ставит большие ступени
поднимаясь во мне до обрыва в чёрно-зелёную день
автобусом пахнет бензином и взгляд в котловину ощупает
зимние почки набухших цветов и задумчиво статую
с бородой крестом и мечом отец и птица прости папа я птица
и живыми цветами в кружке тёмного пива