Москва
|
* * *
Экстремальный мужчина Могутин
говорит на чужом языке:
этот путь был и долог и труден
а теперь я манда в колобке.
Я забыт в средоточии мира,
как замерзшая летом вода,
и звучит моя бедная лира,
оставляя следы иногда.
Я очнулся в неправильном лесе,
не достался детя́м из TV,
мои дыры сквозь кожу из жести
разрастаются в лоно любви.
Я как слоган рекламный опознан
и лечу поперек волокон
по ветвящихся строчек полоскам
к бифуркациям с тайным зрачком.
По-над ежиком, скрытым в тумане,
между соснами нервных времен
ящер-цыпочка с дилдой в кармане
входит в темень, как message в аксон.
Переходят границу двустволки,
ёжик снова с тропинкой на "вы",
и с Могутиным белки и волки
говорят замираньем травы:
я забыт в средоточии мира,
как замерзшая летом вода,
и звучит моя бедная лира,
оставляя следы иногда.
"Вавилон", вып.7:
Следующий материал
Вернуться на главную страницу | Вернуться на страницу "Журналы, альманахи..." | "Вавилон", вып.7 |
Copyright © 2000 Илья Кукулин Copyright © 2000 Союз молодых литераторов "Вавилон" E-mail: info@vavilon.ru |