Вавилон: Вестник молодой литературы. Вып. 7 (23). - М.: АРГО-РИСК, 2000. - 220 c. Редакторы Дмитрий Кузьмин и Данила Давыдов. Обложка Дженни Курпен. ISBN 5-900506-99-1 С.181-184.

ПЕРЕДЕЛАННЫЙ МИР                                 Бог распорядился судьбою офицера.                                 Шура Пацюк 1. УСЛЫШАН БОГОМ         Военный топограф Р. усердно молился Богу и был услышан. Волнуясь и мысленно запинаясь, он изложил свою профессиональную просьбу. Бог счел просьбу военного топографа заслуживающей внимания, а резоны логичными, и в тот же день предпринял кое-какие действия по переделке возвышенности *** в ровное поле. Таким образом Создатель спас три тысячи солдатских жизней, и в том числе жизнь военного топографа Р., которому в противном случае неминуемо светил трибунал, - потому что на карте, вчера по срочному запросу составленной и посланной в штаб фронта, ни горы, ни сопки, ни холма - и поэтому трибунал светил так слепяще! - никакой такой *** не было.         Весь день в ожидании решения судьбы военный топограф стучал зубами и не находил себе места. Получив, наконец, штабную сводку об успешном наступлении в районе бывшей возвышенности, топограф горячо возблагодарил Бога и неимоверно быстро напился до нечеловеческого бесчувствия. Фронтовые друзья погрузили временно покинутое душой военного топографа тело в штабной "виллис" и отправили, как ему и положено было, вслед продвижению войск. 2. СВЯЗЬ СОХРАНЯЕТСЯ         Раз установившись, связь военного топографа с вышними силами сохранялась - неудивительно, что два месяца спустя он представляет к Божьему рассмотрению гораздо более масштабный, детально проработанный и не лишенный топографического остроумия проект реконструкции Альпийского гормассива, обещающий с Божьей помощью закончить надоевшую и немалокровопролитную войну. Изрядно потрудившись над хитросплетениями топографических фантазий, Бог находит пропозицию военного топографа заслуживающей внимания, а побуждения благородными, и в тот же день предпринимает кое-какие действия по переделке стратегически неудобных квадратов. Война успешно и досрочно заканчивается, причем Р. заканчивает ее при Генеральном штабе, в чине Главтопографа армии. 3. СЛУЧАЙ В АЛЬПАХ         В Альпах наш военный топограф уже второй раз, причем велением послевоенных перипетий попадает по несрочному делу в те же самые места, где гуливал студентом. С когдатошним соучеником, а ныне комендантом этой живописной местности, Р. выезжает на рыбалку, где по-фронтовому быстро напивается до благостного бесчувствия. Соученик грузит временно покинутое душой военного топографа тело в комендантский "виллис" и отправляет в резиденцию, сам не желая пропустить утреннего клева. На беду, у шофера "виллиса" старый, не скорректированный Богом атлас альпийских автомобильных дорог - и безнадежное плутание продолжается всю долгую ночь, и долгое утро, пока не проснется тоже не сразу готовый все сообразить виновник происшедшего. 4. АНГЕЛ В ТУАЛЕТЕ         "Мой муж был ангелом. Во всяком случае, туалет после него всегда оставался чистым".         Так госпожа Р. начинает свои мемуары, изданные в прошлом году Государственным управлением картографии. В числе примечательных приводится следующий случай. Однажды военный топограф пришел домой и с порога сверкающей уборной рассказал жене следующую историю. О том, как он шел вдоль поперек дорожки, а поперек вдоль дорожки ехали машины. Когда диагонально к дорожке набежала бородатая собака облаять ехали машины. Военный топограф удивился: бородатая собака лаяла так искренне, так неравнодушно, что в пылу удивления военный топограф наделил собаку этими человеческими качествами. Собака считала небессмысленным и возымеющим результат выказать машинам свое недовольство. Не подобным ли образом и мы, люди, принимаем участие в проезжающей мимо жизни, сказал жене Р.         Сравнение не доказательство, конечно, - но излюбленный метод доказательств. 5. НА БЕРЕГУ ЛЕСА         Юный военный топограф стоял на берегу леса, предавшись одухотворенному созерцанию. Там, где лес заканчивался, из него вызмеивались две тропинки, обе ведущие в лужу серого песка в низком месте дороги. Затем дорога поднималась и продолжала обегать опушку: забирая от реки все дальше, разделяя лес и стройку, обрываясь неожиданно в ста метрах за котлованом, который с травой на склонах и порослью внизу уже не выглядел так, как когда-то несомненно выглядел, - надругательством над пейзажем. Стоя на берегу леса, мысленно следуя за дорогой и радуясь, как все красиво и как все замечательно устроено, военный топограф впервые подумал о том, что Бог - это доведенный до абсолюта антропоцентризм.         Через восемь лет Р. впервые обратится к Богу с искренней молитвой. Через двенадцать лет он будет принимать помощь Бога как разумеющееся вмешательство начальства там, где подчиненный бессилен. Еще через шесть, в течение которых повседневность становилась все постылей, все оскорбительней, топограф проговорится жене: "Рай - это место, где все обращаются на Вы и называют друг друга по имени-отчеству. Я не шучу".         Неизвестно, существует ли на самом деле рай, и попал ли туда военный топограф после того, как Бог исполнил его последнее требование.         Книга госпожи Р. называется "Человек, который всегда знал, чего хотел". 6. НА САМОМ ДЕЛЕ         (На самом деле все было не так, и жизнь не есть каталог незначительных эпизодов.) 7. 21 РУБЛЬ         В таком-то послевоенном году пружина интриги распрямляется и вышибает военного топографа Р. из кресла главного картежника страны - он летит, теряя любовниц и друзей как перья, и с незначительным грохотом приземляется за полярным кругом. Где, освоившись, отменяет полярную ночь и ничего не обозначающее северное сияние. Гарнизон мал, но не уныл, - и вольны ли мы положиться на историю, которая не сохранила ни одного случая посещения военным топографом гарнизонного дансинга, лучшего по округу? Нет, Р. не схимник никакой, и не аскет! Достоверно известно, например, что он любил наведаться в столовую.         Довоенное довольствие старшего офицера исчерпывалось суммой в 21 рубль. Однако женатые и одомашнившиеся не жаловались; из трехсот человек офицерского состава на ужин приходило человек тридцать холостых и командировочных. Выбор был самый маленький, без пудингов всяких, но по крайней мере два разных блюда всегда наличествовали. Раньше подавали официантки. После войны их не стало. Мало кто знал о нелюбви военного топографа к перманентно падшим подавальщицам; никто из знавших не мог предположить, что исчезновение официанток - его, Р., молитвенно сложенных рук дело. И это лишь одно из ряда мелких улучшений, в оную пору почти ежевечерне приходивших на ум военному топографу. Сидя в затемненном кабинете, экс-Главтопограф победившей армии привычно напивался до привычного бесчувствия и засыпал, после чего его покинутое душой и неудобно свесившееся из кресла тело казалось входящему на цыпочках ординарцу особенно покинутым. 8. УСТРАНЕНИЕ БРЮНЕТОК         За Коми последовал Кустанай. Но вначале за официантками последовали лоточницы. Наступивший затем период моральной оседлости охарактеризовался отказом от хаотичных совершенствований окружающего то там, то сям - и долгими поисками системы. Создавалось впечатление, что инструмент если и не подчинен, то освоен и осознан. На время, после удачного устранения брюнеток известного типа из номенклатуры впредь обитающих на земле существ, к военному топографу возвратилось душевное равновесие. Доказав личную беспристрастность, он женится на вероятностно выжившей представительнице утраченного экстерьера.         Темны дела твои, Господи, - кто мог бы исчислить, что недостающей половиной военного топографа окажется бывшая учительница географии, строгая инспектриса районо.         Никто не садится, не встает или не движется по комнате в присутствии посетителя так же, как он делал бы это, находясь один. Но есть люди, которые не способны более источать это непостижимое качество живого присутствия. Симона Вейль                                 И эти люди - жены и друзья. Друзей у военного топографа не было, а жена была. Дальше совсем просто.         9. Между тем, ерзая и ерничая, мы закончили в целом рассмотрение топографии этой замечательной жизни - осталось только взглянуть на господствующую возвышенность: ПЕРЕДЕЛАННЫЙ МИР         Военный топограф Р. спокойно глядел в зеркало: горизонт подбородка, пристальные ресницы. В мертвой ране замерзла боль.         Десятое декабря. Тем этим вечером военный топограф впервые по-настоящему проникся - тщательно пустив корни в тощую почву сорокалетней зрелости, он подвел черту:         "Я сознаю суровую необходимость перемен. Но мне не нравится, что мир растет".         Военный топограф прислонился лбом и подышал. Внезапно, словно лампочка, в его голове сложилась и вспыхнула совершенно неожиданная топография, быстро нагрев изнанку затылка розовым электрическим теплом. Сверхновая топография грела очень сильно и непостижимо складывалась в непобедимое и тотальное требование.         Холодным бессловесным утром десятого декабря военный топограф Р. сложил в голове карту и выключил свет. Подойдя к окну, он потрогал батареи отопления - те пылали. На подоконнике хохотал кактус.         Сейчас военный топограф вернется к столу и встанет у стола на колени.         Бог будет вынужден признать беспримерное требование военного топографа заслуживающим внимания, а сопротивление бесполезным.         Бог признал аргументы военного топографа неоспоримыми и переделал мир. В новом, переделанном мире военного топографа Р. уже не было.