Наталья БЕЛЬЧЕНКО Киев

Вавилон: Вестник молодой литературы. Вып. 8 (24). - М.: АРГО-РИСК; Тверь: Колонна, 2001. Редакторы Дмитрий Кузьмин и Данила Давыдов. Обложка Дженни Курпен. ISBN 5-94128-029-5 С.217-218.

* * *

Шестнадцатым кеглем. Седьмого числа.
И шрифт его был Гарамон.
И, словно звезда, его берегла
Строка, под которой он
Родился, пространство собой сверстав.
Читатель, привет, салют.
А голос - Магритт, и манит из трав,
Где птицы его растут.




* * *

Как СПб, хочу смотреть
На всё спокойно и людимо.
Когда себя проходишь мимо,
Приятно возвращаться впредь.

Среди домов и прочих сил,
Плечом к плечу удочерённых,
Мне не хватает камертона,
Который бы опять пронзил.

Который бы меня признал
И, амулетно охраняя,
Поверил, что и я такая:
Улыбка, улица, вокзал.




* * *

Я больше не хочу уметь читать
Один и тот же свой словарь запасный
(Как "выход" на троллейбусном стекле).
Испытывать отчаянье и страх.
Желанье выброситься в то окошко,
В которое сам только что влезал.
Теперь оно закрыто, даже слишком.
Но можно, правда, отраженье косо
Просунуть из него - запас словарный -
В почтовый ящик жизни. На. Держи.




Из цикла "DEUTSCHE VITA"

И жаль мне стало узнаванья
Не выразимого тобой.
Я замечаю, что в изъяне
Воспоминания - пароль,

С которым переходят вброд
Не только Лету, но и Шпрее.
Из-под Стены берлинской болт
Я унести всегда сумею.

То самое копьё Лонгина
Из тела спящего Берлина,
Своё стебельчатое "здесь",

Фрагмент причудливого пира,
Где подаётся без гарнира
Ландшафт и лира, дар и весть.




* * *

Есть сумерки в любом квартале. Здесь
Есть сумерки. Их больше, чем обычно
В любом другом. И солнечная взвесь
Как лес прозрачна, как стена - кирпична.
Эфирных масел маски примерял
Закатный ветер - слипшиеся маски
Цветочных мумий. Вечный маргинал,
Закат заходит к нам по-фортинбрасски:
Когда уже всё кончено. И дом
Нас принимает за других. Люблю я,
Когда, необъясним и невесом,
Он выбирает форму поцелуя.