* * *

Нога немеет, эскалатора
Стремленьем вверх увлечена;
Не так ли жидкая луна,
Овальный свет иллюминатора,
Из посиневших вод залива,
Подземный покидая дом,
Встаёт на стогны босиком
И светит ярко и глумливо.

* * *

Не держите меня, нищей плотью поправ
Естество, мне пора завалиться за шкаф,
А не сгустком иль тёплым комком по рукам
Равнодушным и нежным ходить.

Ну, пойдёмте, покроемся пылью и в давке,
За всё отдуваясь, любой шмакодявке
Добровольно, и сами давно не свои,
Ни в чём не замечены, типа жизнь отдадим.

* * *

Так далеко писать, и письма ходят
Так долго. Ничего давно не происходит,
Всё мелочи, и не о чем писать.
Вот разве что, тебе небесполезно знать,
Что здесь у нас под небесами
Не в моде стало светлыми усами
Изгибы шеи тонкой щекотать.

* * *

Когда рассвет стоит в садах Аида,
Ещё глухая ночь на небесах,
Слегка спешит подземная планида
Запутаться в рассветных волосах.

Не обойти певучей трости стука,
Бульварами, как бледный нежный крот,
Орфей в раю гуляет близоруко,
Знакомых и друзей не узнаёт.

* * *

Не будет праздников ни завтра, ни сегодня,
Мы улетим в москву и не вернёмся,
Мы прилетим обратно только утром,
Откинем одеяло и уснём.

Опять не будет света во всём доме,
И фонарей не будет в целом свете
Стройнее тех, что бродят вдоль канала,
Когда проснёмся мы.

* * *

Зияя датами, толпятся сентябри,
Просроченных билетов увяданье.
Но кто же там с богами на свиданье
Приходит посмеяться до зари?

Им весело, их ничего не радует,
Бессмертие даётся нелегко,
Сады висят и ударенье падает,
Свернувшись, убегает молоко.

В четырнадцати стенах заперта
И в небе прячась, птица неумело
Так умирает, славы жаждет тело,
Растёт туман, поднявшись изо рта.

* * *

Пусть синие начнут и выиграют,
И, прыгая по тесной клетке,
Пусть пуговицы рвутся тиграми
К твоей жакетке.

Наискосок рванут по полю -
Со всех сторон обнажена,
Смотри, как вздыбленные кони
Рассеянно едят слона.

* * *

Между дверей застрял,
Останется между них на пару дней.
Наказан, что ли?
Пройти никто не мог,
И он не может уже,
Между двух стен, между дверей.
Между двух трамваев бежал,
На один успел, на другой сел -
Всюду пойдут теперь новые поезда.
Кондукторы сбежали с кладбища, из тюрьмы,
Сидят в лифтах, в форме, в фуражках,
В форме пирожков с капустой.

* * *

Стоя на краю могилы, на краю всех могил,
Я обращаюсь от лица всех нестойких элементов,
От лица скособоченных, и перелопаченных, и затёртых,
От лица перепончатокрылых и обезличенных,
И от всех прочих лиц, и от лиц кавказской национальности,
И от своего поднадоевшего всем лица,
И от прочих органов и частей тела и вселенной,
Я обращаюсь от лица и самим лицом,
Обращаюсь настойчиво и в полный голос
Ко всем свободным кустам и деревьям,
Ко всем жукам-тараканам, к ямам, ямочкам и ложбинкам,
Ко всем, кто ещё в силах держать своё маленькое
                                  сморщенное оружие дулом вверх,
Ко всем стручковым,
Ко всему прогрессивному небосводу и собственно к горизонту:
Товарищи! Друзья! Дамы и господа! Маленькие собачки!
В эту минуту, когда глаза всего мира прикованы к биноклям,
Когда руки всего человечества, и работников
                                                        лесного хозяйства, и тёти Сони,
                            всех ершей с большой буквы
                            всех карасей с маленькой
                            и всех подлещиков с маленькой на большую
Заняты только одним, самым полезным делом,
В эту минуту я обращаюсь к вам с призывом:
Встаньте ровно!
Поставьте ноги на ширину плеч!
Положите всё на место!
Прижмитесь горящим лбом к ночному стеклу!
И-раз, и-два, и-три, и-четыре,
И-раз, и-два, и-три, и-четыре!