* * *

Я, Мария, твои обжигаю пальцы.
Любой знает, что значит слово "останься" на
языке тела, говорящего не так давно.
И можешь сколь угодно долго мне объяснять раз-
ницу между блядством и кла-
ссикой немецкого порно.

Я, Мария, говорю мало и тихо.
Это как вкус тебя, читай - вкус тебя взрослой,
плюс ещё парочка забавных секретов:
когда подводишь глаза, подводка делает их хи-
трыми, хотя - можно легко ошибиться в воз-
расте, но я сейчас не об этом.

Я, Мария, легко перехожу на знаки.
Письменные, оттого вульгарные, но я не могу не
писать хотя бы по строчке в день, хотя
бы перекидываться с тобой элементарными "здрав-
ствуй", "будь осторожна", вести себя соотве-
тственно расстоя-
нию.

Я, Мария, слежу за визуальной риф-
мой. Как ты поняла, эта зависимость не связана с
твоим телом, но связи бывают не только
линейными. И пусть сама по себе ты лишена смыс-
ла (потому как на двоих
со́рок), мне часто бывает больно.

* * *

Чавкает кашицей, прославляет Боженьку.
Милая бабушка, только не плачь.
Анечка пусть и растёт убожеством,
но понимает, не тонет мяч.

Рыскаю в поисках тапочек, пряничков
в шуршащем пакетике. Все детки как слепки
с личика твоего как один, Анечка.
Сжимаю в кулак её пальчики липкие.

В тумбочке ключик, но всё исчезает,
карточки, фантики, что б это значило?
Ах, Анечка, ручки раскинь, полетаем,
слышишь, за мячиком!

*

Мама, мне больно сидеть на корточках.
Сколько снежинок на том окне? - Восемь.
А это сколько? - Милый, не бойся.
А сколько это? - В маленьких точках

если представить курносый нос, то
рыжих солнышек строго восемь.
Сколько солнышек? - Если спросят,
кто нарисован, скажи, что Лось.

*

Не отпускай меня от себя, я могу умереть
быстрее, чем они думают, ведь что есть смерть -
всего лишь прогулка на холоде,
всего лишь прогулка на холоде
в распахнутой куртке,
рука в руке.

* * *

...
головастики пчёл у оконного, липа, мёд -
это когда протыкаешь ножом пластинку сот
и подставляешь язык, ранишь себя и пьёшь,
и у тебя нет ни на что больше денег.
красивая девочка с лицом неожиданно белым,
неужели ты трёшь его мелом?
и если лизать её - на зубах остаётся песок.

...
у меня отнимаются руки, девочка, отнимаются руки.
это как деньги летят, как летят звуки,
потому что - как можно иметь ноги,
вышитые крестиком, блин, ноги, вышитые крестиком
со стрелкой, швом "не будите во мне зверя".
и, прикладываясь к той самой части бёдер,
чувствуешь себя звонарём.

...
в ставшем привычным соитии только смерть
заставит по-новому взглянуть на твердь
её напряжённого тела, ведь
что есть привычка - в итоге всегда одно:
косноязычие при попытке решить, что модно,
страх со временем, равнодушие к порно,
и что у одной, что у другой - дети.

* * *

Знаешь ли, осень - нелепица, пьянь,
пыльная сторона медали, падаль/утварь
летнего домика (а это та ещё грань
искусства, если ничего не перепутать).
И, значит, путаница во всём, в том числе - в тебе,
в твоих волосах по пояс, в ряби нательной
глади, в самой походке бляди,
в небе, в воде.