Поэты в поддержку Григория Явлинского: Сборник стихов. / Составитель Дмитрий Кузьмин. М.: АРГО-РИСК, 1996. ISBN 5-900506-34-7 С.21-23.

БЫЧОК

1

Зеленые рога у белого бычка.
Я не знаю ничего, но там, где ласточки кричат,
я буду умирать, пока рука твоя
здесь у окна дрожит и тонкая щека:
вот вышел зайчик, вот змея, вот элефант,
вот дуб зашелестел, синица, червячок...
И над тобою чай, прислушайся, в стакан
переливает из ладони вниз сверчок,
а бык бодается ладошки вверх летят
идет бычок седые рожки блядь

2

Ты не слышал ничего, а я все знаю:
у меня хорошие объятья,
и копыта белые с ногами,
и мужское почти не выпирает никуда,
непонятно даже, кто я самый,
белый бык, корова ли корова,
просто ласточка над берегами
или серый ангел. В общем, очень тонкая работа.
Все вокруг твердят, что я святой:
у меня пятно над головой.

3

Хвала богам, мой резчик, близорук,
сработал меня в сторону как раз
на столько, чтобы, чтобы натянуть
поводья, необходимо было знать, хотя б
повадки местного сверчка, руками вверх
навеки обращенного: "Дзынь-дзынь," -
несется с темно-розовых небес.
"Лу-лу," - поет во мне мой господин, -
один из многих случаев того,
как закрываются глаза его.

4

Рукопись:
гулял я побережьем,
левой парой ног в песок ступал, а правой
рассекал ледок прибрежный, сердце оказалось между
двух стихий - такой, такой меня удар ничком,
так по-гречески: смоква, песочек, тонкий лед
в море тонет, а рукой по дну
гнет меня, дает изобразить рывок (рывок),
"ой, лу-лу," - поет мне песню, - "ой, лу-лу," -
повторяет, держит за бока рукой, -
"рассказать тебе сказку,- говорит,- про него?"





ШМЕЛЬ НАД ТРАВОЙ ШМЕЛЬ НАД ТРАВОЙ

Рине Зеленой

1

Сумасшедший сад остановить
из крапивы шмель работы тонкой
не боится, вылетает и горит.
Из него вода, как из водоворота,
и в него обратно:
- Я боюсь огня!
У меня не получается погибнуть
в этой травке, на боку гремя
голубиной нитью копьевидной.
Я играю в кошку и коня.
Ручейки на шее у меня.

2

- Так называемое все,
не будь номинативен так,
шмель!
        (улетает вверх плечом)
- Ты тоже, все так говорят,
так называем.
- Я твоя.
Мои влюбленные глаза
не видят ничегошеньки.
- А я
то ласточка, то стрекоза.
- А я всю жизнь порхаю над едой.
- А я не умираю под водой.

3

Здесь море. По зеленым берегам -
маслиновая тень, несомая на длинных
волнах (волнах). Какой большой, размыв
огромный слой земли у побережья,
вода (вода) выхватывает луч...
Прогнувшись, шмель летит, в свои одежды
уткнув яйцо, где рук не протянуть
и ног не выпрямить спасающейся девушке.
Перекипит волна и бросит нить -
Дерзни ее руками распрямить.

4

Но море здесь. А под травой - вода.
И кто-то глубже делает и неспокойно спит
и повторяет:
- Шмель над травой мой, прилети сюда!
Шмель медленно стремится к лепесткам и не горит
и падает невысоко в горах
на снег ли снег ли, на траву, люли,
сшибая пальцы маленьким цветам,
шумя свивающимися нитями.
Он умрет и скажет:
- Бабариха!
Я летел в тепло, а тут так тихо...
А она ему:
- Я вас побеспокою,
так как angel (англ.) ангел надо мною.





БЕЛАЯ РЯБИНА (ВАЛДАЙСКИЙ КОЛОКОЛЬЧИК)

1

Сначала было можно говорить:
"Какой кустарник! О, кустарник белый мой,
тебе деревьев не опередить,
так мал ты перед лесом тем дебелым,
и каждая веревка под тобой
молчит, и даже ласточки поверили.
А я такая лампочка с водой,
такая лодочка пускает светлячка,
такой ладонью сделан оборот,
такая мамочка проносится в очках,
но стоит мне упасть, ты рад уже и здесь:
хвать колокольчик - и вылизываешь весь.

2

Не фаллос и не мечь язык его,
но ярок и дрожит, сиречь словечки
с деревьев - вниз, как будто в молоке
не яблоко, а ручеек весенний,
и берег не относится к нему,
и прикоснусь рукой - замру на месте.
Но руки заняты - в них колокольчик нить
незвонкую вращает обо мне,
особенно глотает, теребить
чтоб медленно живот, а не меня:
- Усни, котенок с голосом пунктирным,
баюкать буду, и рука моя.

3

Жил да был старик в Красноярске,
и была у него курочка Рябина:
песок перед домом, и ясли
качались вокруг небольшие.
Старик напевал из Шопена
и умер однажды мгновенно.
А птицу от пищи воротит,
она не выходит из дома:
- О, ласковый мой, влажноногий,
ты умер, а я Ярославна,
никто не придет больше в гости,
никто не разбудит нерано.

4

- Смотрите, вот растительность. Инстинкт
диктует и свистит, и подчиняться - иногда
блаженство: я вливаюсь в эту нить
и говорю, что не могу порваться никогда:
- Я куст рябиновый. Ты слышишь, господин мой,
слышишь? Я кустарник - не горю, но
бешеный. Какие-то маслины
висят на мне, и я им говорю:
- Не надо, люли, падать за порог
там ходит мужичок железный и его
слова:
- Нет, я не колокольчик, бог,
ты видишь - Я играю этим пальцем, дорогой,
вокруг меня вода течет на лед.
(Дитя веревку темную берет).