Важно ли нам, что наша деревянная табуретка была когда-то кем-то изготовлена, допустим, в 1965 году гологоловыми спецпэтэушниками в их спецпэтэушных мастерских, где малолетние преступники перевоспитываются общественно-полезным трудом, важно ли нам, как оказалась сия табуретка в голом, чистом поле, на перепутье трех дорог, допустим, с кладбища возвращался грузовик, в кузове которого находились три табуретки, на двух из которых до того стоял зарытый теперь уже гроб с лежащим в нем трупом, а на третьей сидел человек, который этот гроб придерживал рукой, чтобы тот не упал, когда грузовик наезжает на очередной ухаб, и вот, допустим, на обратной дороге, после зарытия гроба, грузовик попадает в серию особенно больших ухабов, его несколько раз сильно встряхивает, отчего одна из табуреток выпрыгивает из кузова и падает прямо в чистое поле, допустим, каким-то одним своим боком, а грузовик уехал навсегда, и осталась табуретка одна в чистом поле лежать на своем боку, а тут проходил, допустим, какой-нибудь пастух со своим то ли бараньим, то ли коровьим стадом и взял да и поставил табуретку на ее четыре ноги, сел, допустим, на нее, посидел, да и пошел себе дальше со стадом своим неторопким, пошел, пошел и ушел навсегда, и осталась табуретка стоять на перепутье грунтовых дорог, осталась такой, какой мы, допустим, ее и застали. Допустим.

        Жил да был себе на бывшем теле табуретки невзрачный маленький сучок, которого никто никогда не видел, не замечал, а посему и не было никому до него, как бы и не существующего, никакого дела. А раз так, то и никто не знал, не ведал, пророс ли из сучка малюсенький зеленый росток или не пророс. Может, да, а может, и нет. Да это и неважно: важно, что мог прорасти, хотя бы и в чьем-то воображении. А значит, вот-вот росточек из сучочка – смотрите! – прорастает, вот он, зелененький и нежный, настырно выползает – видите?! – из сучка. Табуретка погрязла в сырой земле почти по самое по сидалище, погрязла, размокла, соки земли в табуретку внедрились, добрались до сучка, солнышко, в свою очередь, светом своим взыгралось на табуретке, проникло в трещинки ее сучка, и вот – пришел волшебный час, когда сучок восторженно пророс веселеньким зелененьким росточком, что и требовалось доказать.