В тот день два солидных журнала не приняли наши переводы. "У вас слишком близко к тексту. Это нас не устраивает," – сказали Асе. "Вы переводите слишком вольно. Это не устраивает," – сказали мне.
        – Смотри, снег выпал, – сказала Ася.
        – Это не снег, – отвечал я. – Это метеориты. На, попробуй.
        Ася отколола кусочек и лизнула.
        – Нет, – сказала она, – это совсем не похоже на метеориты.
        – Это самые настоящие звезды, – сказал я. – Ты просто никогда не пробовала. Они безвкусные.
        Ася, как всегда, спорила, и я решил не настаивать. Мы стали обсуждать, что лучше купить на ужин – устричный аперитив или мидий в горчичном соусе. Однако, дойдя до магазина, мы увидели маленькую табличку: "Магазин закрыт по случаю звездопада". Я оказался прав, что, впрочем, случается довольно редко.

Он

        Мы шли за Ним уже полчаса, но никак не могли понять, кто Он такой. Забежать вперед и посмотреть в лицо тоже никак не удавалось. Поэтому мы решили угадывать вслух – услышав свое имя, он должен был обернуться.
        – Бармалей?
        – Черт?
        – Дикобраз?
        – Аддис-Абеба?
        – Хвост?
        – Гонобобель?
        – Брынза?
        И тут меня осенило.
        – Так, может быть, вы... – сказал я и забежал вперед, чтобы увидеть его лицо.
        – Очень может быть, – сказал незнакомец.

Утюг

        Когда я пришел, Ася обрадовалась и выбежала мне навстречу. Однако вскоре выяснилось, что она потеряла утюг. Утюг был включен в розетку. Ася искала утюг по всему дому и не могла найти. Так и не нашла. Обвинила во всем, конечно, меня.
        "Ты приносишь с собой хаос," – сказала Ася.

Постоянная горечь во рту

        Ася – болтушка, а я – молчун. Ася верующая, а я – атеист. У всех верующих – сладкие зубы. Поэтому им приятно говорить – зубы сладкие, болтай языком сколько хочешь. А у атеистов – зубы горькие. Слова они произносят с отвращением – им это неприятно. Постоянная горечь во рту. Поэтому говорят они очень мало и только по крайней необходимости. Зато они много пишут.