Собрать все начала ветра, все его лица, крылья, паруса, лопасти ветряных мельниц, сорванные крыши, веера, опахала, когда-то унесенные шляпы и зонтики...
        Ветер раскачивает деревья – или наоборот?..
        Нужно писать стихи и пускать из них кораблики вниз по ручью. Так вниз по воде сплавляются столетия, так исторические тексты учатся удерживать на ветру воздушных змеев ("... с этой задачей может справиться только он, ибо когда он идет в горах, предаваясь созерцанию, звери становятся ручными и птицы вьют гнезда на его теле...")*.

        Пластика Текста – кино? сны? Простынь экрана? экран листа? Мы... где-то встречались?
        ... сухая изгородь слов – слой первый. Дальше?
        Заколдованный дом, дом-призрак (ржавая решетка... око змеи в завитке, белая статуя в парке, белая рука на засове... "Тсс... открыто"). Здесь что-то было или будет, узнанное наперед, угаданное еще вчера, до своего рождения. Все точно так же, – блюдо с яблоками и яблоко-одиночка, откатившееся, слегка надкушенное... кем?
        Слой за слоем уходят предметы (притихшие камни – родовая память?), всегда казалось: за телом – еще одно тело, за губами – еще одни... и еще – свежие, упругие "Внутри закрытых глаз еще раз закрой глаза" (Фасбиндер). Проснуться во сне (...?).
        А! Хорошая игрушка "матрешка" – карманный ряд бесконечности. Всех лучше самая меньшая. Что в ней? Матрешечья душа – выглядывает хитрым японцем. Славянская игра – она и есть самая японская!
        Сто тысяч раз повторить слово... Что будет? – Портрет Господень... Леса и Горы внутренние... Озеро... Облако... Башня... Стоп-кадр!
        Титры: "Спасибо, снято!"
        – Ты видишь там еще что-нибудь?
        – Да. Радугу над словами.

        ...они шли, вжав тяжелые головы в плечи. Тускло поблескивал металл на мускулистых телах. Тихо бряцало оружие. Они шли – и ни один из них не обернулся. Пыльная дорога, задержав дыхание, принимала каждый их шаг – гулкий шаг легионера. Внезапно колонна остановилась. Облако пыли последний раз вспыхнуло в лучах солнца и осело на дорогу, на которой осталось единственное подвижное пятно – цирковая повозка, а на ней юркое веретено – фигурка девочки-акробатки. Испуганно заржали пони. Лениво повел плечом управляющий повозкой атлет. Девочка взвилась в воздух, и несколько легких сальто остудили зыбкий от жары воздух. Раздался гул аплодисментов. Небо над повозкой сгустилось, темнота прорвалась раскатами грома, и на обнаженные плечи воинов обрушился густой дробный дождь...

        Черные муравьи коричневые совы оливковая зелень – домик в горах кресло плед окно в сад каминная решетка ранняя весна куст шиповника ящерица греется на камне
        "Пожалуйста, прикрой окно. Спасибо."
        В стакане чай со сливками. Подрагивает ложечка, история семенит по пыльной поверхности стола, стучит каблуками спотыкается о чернильницу
        Книги... книги... книги...
        Седая гравюра на развороте пыль воздух солнце солнце пыль...
        Безумно дорогая марка (горький вкус клея): черные муравьи коричневые совы оливковая зелень
        Пальцы надевающие кольцо – кажется обручальное
        Вылепленный двумя королевствами поцелуй
        Изнанка смыслов ржавая кольчуга роза. Чуть выше – переживший хозяйку попугай пенсне с разбитым стеклышком

        ...Неужели встретились?