Яков ПОЛОНСКИЙ

1819-1898


        Две фиалки

              На высоте, у каменной глыбы, охваченной корнями альпийской ели, на краю темного, бурями поломанного леса, цветет фиалка. За отрогами гор, на горизонте, светится утро. На синеве розовыми пятнами мелькают вечные снега заоблачных вершин; из глубоких ущелий, как голубой дым, ползут туманы.
              Из-за них, высокий каменный утес сияет таким ослепительно-алым блеском, что фиалке чудится, что он пылает к ней самой возвышенной, вдохновенной любовью, и фиалка любуется красотой его и испаряется нежным благоуханием.
              Вдруг что-то промелькнуло... На сухой, желтый прутик села серая птичка и зачиликала...
              – А я знакома с одной из сестриц твоих, – чиликала птичка. – Там, далеко, на северо-востоке, в березовой роще, за кустами дикой малины, у канавки, цветет она. И так она мила была тогда, как пели соловьи, капал дождь, а я выглядывала из своего притаившегося в бузинном кусте гнездышке...
              – Ах! если ты знакома с тою далекой сестрой моей и если ты опять когда-нибудь с нею встретишься, скажи eй, что из всех утесов, меня окружающих, есть один утес... Он раньше всех встречает Бога, несущего свет; цари орлы прилетают отдыхать на грудь его: они знают, что никакие бури, никакие дождевые, пенистые потоки не в силах одолеть его... Скажи милой сестрице, что я каждое утро любуюсь им, и счастлива, когда мечтаю, что до него, изредка, с ранним ветерком, долетает аромат благоговейной души моей.
              – Там, где цветет сестра твоя, – чиликает птичка, – нет ни заоблачных высот, ни стремнин, ни утесов, озаряемых блеском алого утра, и никакие орлы не летают там.
              – Так для кого же она благоухает?
              – Она без аромата, бедная, далекая сестра твоя.
              – Без аромата!
              – Красный мухомор, с белыми, точно серебряными пятнами, стоит от нее в двух шагах; она любуется им и ревнует, когда земные мухи садятся на грудь его...
              – Мухомор – это тоже утес?..
              – Нет! Это гриб... толстый и жирный гриб, и тот, кто прилетает целовать его, – улетает отравленный.
              Фиалка повесила головку и задумалась...
              – Ну, так ничего, ничего не говори ты далекой сестре моей. Она не поймет меня... Прощай, перелетная птичка!

        1880-е гг.



Дальше по антологии   К содержанию раздела
  Современная малая проза  

Copyright © 2004 Дмитрий Кузьмин – состав