Ко всем доказательствам бытия Божия прибавился еще и софизм, тем более хлесткий и размашистый, чем менее аргументированный. Доказывая сакральный характер происхождения Земли и всего сущего на ней, некто утверждал, что естественное происхождение мира столь же невероятно, как если бы миллион обезьян посадили за печатные машинки, заставили бы их бессмысленно колотить по клавишам и стали бы ожидать, что у одной из них в конце концов выйдет "Война и мир".
        Просматривается как минимум два выхода из этой коллизии, даже если относиться к ней со всей возможной в такой ситуации серьезностью. Выход первый: итак, посадили действительно миллион обезьян и заставили их заниматься столь неестественной для обезьяньего рода работой. И трудясь таким образом год, и два, и десять, иные начинают задумываться над смыслом ее, и, столкнувшись со столь неразрешимой задачей, мозг обезьян стремительно развивается. Через какую-то тысячу лет или две это уже не примитивный мозг, настроенный на самые простейшие животные отправления, но изощренная интеллектуальная машина, вполне пригодная для постижения смысла истории, законов общественного развития и предшествующих литературных течений и школ. Отсюда уже рукой подать и до указанного шедевра. И это более простой из двух минимально возможных выходов.
        И другой. Известно, что Творец не избирает для Себя простейших путей. И, возможно, для доказательства собственного бытия Он решил заставить людей в таковом усомниться. Итак, и Адам, и все библейские патриархи, и дарвиновская эволюция, и древнейшая история – это все звенья хитроумнейшей комбинации. Нет еще печатных машинок? – не беда, достаточно гусиных перьев. И, стало быть, яснополянский граф и есть та предусмотренная Божьим проектом мыслящая обезьяна, которая, вознесшись над собственным родом и сословием, создала величайший памятник тому, во что сама не слишком-то веровала. Выход второй, но ничуть не менее достоверный.