Когда кусочек сала или, на худой конец, какие-то остатки провизии выставляются за окно – прилетает синица.
Снег служит ей ковровой дорожкой, а холодная жесть подоконника – точкой опоры. Кажется, что она балансирует на грани провала, словно канатоходец. Но ее изящество снимает всякую тревогу.
Движения синицы резки, но не суетны, деловиты, но не меркантильны, вместе с тем по-своему осторожны. Отмеченная уверенной робостью, она может напомнить дикую серну.
А что происходит с воздухом во время ее выпархивания! Он всегда застигается врасплох. Будучи, тем не менее, рад всякому жесту птицы, воздух с удивленным напряжением, как-то фигурно сжимается и следом разжимается, динамично шумит и затихает. Пространство точно только впервые и собирается вокруг этого желто-серого пятнышка.
Как подлинный визионер, прозревая наличие пищи, обнаруживая ее в качестве предмета желания, синица, видя искомое, не любит, когда замечают ее. Едва ею ловится направленный на нее человеческий взгляд, она во мгновение ока срывается прочь.
И спугнувший ее не в силах больше ни о чем мечтать (какие уж там "журавли"!), кроме как о новой – пусть совершенно секретной – встрече.
|