Мы гнали по ночному шоссе, стрелка доставала уже до 160, я был на охоте впервые и жалел, что мы так рано возвращаемся в город. Вдруг наш водитель чертыхнулся, нажал на тормоз, потом несколько сдал назад. За миг до этого все мы, как мне казалось, услышали ощутимый удар.
        – Сбили, – громко и взбудораженно сказал водитель, – наверное, заяц.
        В свете фар он был хорошо виден, умирающий дрожащий ком и окружающая лужа. Мы все вышли и светанули фонарем. Охота, похоже, еще не кончилась – помню, подумал я, и кто-то из нас засмеялся, будто бы поймав мои мысли.
        Это был не заяц, когда мы взяли его на руки, он был уже мертв, весь в крови с расплющенной мордой. На башке, прямо из скользкой короткой шерсти торчали небольшие, как у молодого теленка, рожки. Мордочка, как я уже говорил, неразборчива из-за крови. Кровь эта пахла резко и неприятно, так скорее могла бы пахнуть моча зверя. Ручки, или передние лапы, слабенькие и декоративные, как у динозавров с картинок, задние сильные, как у кенгуру и заканчиваются раздвоенными копытами. Этот некошерный зверек был, точно, не больше зайца, на животе сосцы, гениталий я не рассмотрел, а интересоваться при всех не стал, постеснялся.
        – Бес, – сказал наш водитель, – это же беса мы сшибли, – говорил он, держа бездыханного беса за шкирку над головой и показывая всем. Помню, мне стало неприятно, что он говорит именно "бес", а не "черт", более принятое в наших краях
        Хвост отыскался позже. Многие нам не верили, возражая, что бес всегда хвостат, а показать его мы не могли, т.к. отдали в институт на исследования. Хвост, оказывается, намотался возле заднего колеса, и его водитель нашел уже в гараже, да так у себя и оставил. Этот хвост покрыт роговыми кольцами, как у крысы, но и мелкими, редкими жесткими волосиками оброс, похожими на тонкую медную нить.

Беглец

        Он радовался, что убежал от них вполне человеческим способом. Он мог бы превратиться в тень оконной рамы на лестнице или стать светом фар их машины во дворе, прекратить погоню, обернувшись звуком их преследующих шагов или дымком сигареты случайно вышедшего во двор полуночника, растаять радиоволной их секретной связи с Центром. Он мог бы, но не стал, он спасся вполне по-человечески, заманил их в лифт и обманул, вылез на крышу и выиграл время. Здесь, шагая по крашеной жести, он с наигранным страхом заглянул вниз, во двор, оценив улыбкой тамошнюю полицейскую суету. Теперь, когда было не стыдно пользоваться возможностями, он решил исчезнуть. Он, подняв глаза к небу, взялся за холодный ствол телеантенны и увидел все десять каналов сразу, распался на корпускулы, став новым каналом ТV.
        Обитатели квартир были очень удивлены, когда нашли в неожиданном месте, переключая пультом программы, изображение черной живой ладони с очень необычными, вызывающими донный ужас, линиями жизни и смерти.