Карманный альбом для Игоря Вишневецкого Black Russian. В лесу, - то есть в лесопарке, в котором тонуло, спускаясь по склону к берегу залива, наше родное местечко К***, - за большими воротами показывался домик, вызывавший у моего приятеля Жоржа поэтическое уподобление с японкой в пледе, - строение с причудливой крышей во мху, с просторной верандой и округлым, как лотос, проемом балкона во втором этаже. По всей видимости, он имел в виду японскую проститутку из каталога с иллюстрациями Утамаро; девушки, изображенные в этом знаменитом старинном альбоме, действительно одеты в халаты из тканей, очень напоминающих шотландку - материю, которая всегда приводила нервное состояние Жоржа в приятное равновесие. С другой стороны, мое собственное романтическое впечатление по поводу этого памятника эпохи северного возрождения связано с одной женщиной с раскосыми прозрачными глазами на узком и слегка испитом лице. У нее на лбу был шрам. Про таких женщин иногда говорят, что они как птица, хотя, на мой взгляд, между птицей и женщиной не может быть ничего общего. Всех этих сравнений и воспоминаний слишком много для маленького помещения бывшего детского сада, который мы однажды застали разрушенным и производящим тот аромат специфического эротизма, который имеет сгнившая от морского воздуха дача с приятной архитектурой времен прекрасной эпохи. Но этот душок нашего северного залива и наши разговоры о прекрасной Лапландии, на вершинах которой (меня не интересует, существуют ли там вершины) должны стоять строгие белые здания, сверкающие стеклами, - они создавали передо мной картину такой, может быть, несколько замогильной утопии, которая представляет собой что-то вроде пансионата для выздоравливающих детей, и они каждое утро спускаются с этих вершин бродить и резвиться на поле между карликовыми березками, елями и другими цветами.
|