|
* * *
погодой домотканой
отделена-от
прошлого
на севере полнеба-о́блако
се-верне́е освещение
вернее читались иероглифы
ко́локола клок
сообщал как
заглянуть в навеки
в дионисийском исполнено
терракотой
феррапонтово
рождение
моё
ровно
здесь осень сезон для мысли
её крохкая масса
и новые боссы бессмертия рослые паутины
голоса так и приспосабливаются к
отрывам
погоды
домотканой * * *
тысячу осеней не было такой осени
жестокие
говорящие об общей воде
дерево анализируя
топором на куски
перед-лицом
сухая кинь
разноцветная
и-нам
на-привязи-у-бора
после власти листвы
о влаге
звеньями
звенеть
привязанности * * *
в бору
до появления браконьеров слов
киты были собаки
когда бегали по земле
собаки не спали ночью
и от этого стали китами
сидя в бездонном озере
чудо-кит последний
чудо отчебучил
и-умер
бора-баграм соснам
до дна не до лезть
бисерной бахромы
абажуры
урывки света бросили
собаке азии
осталась на берегу * * *
наконец обнажили озеро
у нас так дачно-прозрачно
мы договорились часами
измерять время-и
не измерять город
сколько-бы-его-ни-о
ста-ва-лось на дне
пусть гора растёт сама
посередине ямы
будто моя подподушка
бодра наша лень * * *
бор — икона оконная
стоящий посередине зимы
мороз вровень с корой
лучи оборваны неба опоры * * *
то
пе-ре-се-ле-нцы
то
у-ве-се-ле-нцы
а тут
се-ле-ной
лу-ной
лень веселиться
лень переселяться
на ночь
силы на свечение
беречь
СПб. — Москва
29 июня 2005 * * *
пошли поехали
за посторонней ночью колбой шахт
мы скоростные маленькие гости
ночь окружной и пропусками мест
шахт
стоят
указатели
ночь
вдоль водой
вдоволь
вдоволь луны дальнобойной
ты рыжая
больна
полна
предельна
твой нимб
колумб
дорогой террикона
сы ты мы сы ты
нам вырастают
маленькие видимости густоты Трасса М 4
16 — 26 мая 2009 * * *
говоря агавой
ты жаден до оранжа
первоогава
густота простенков
приращений
дворо вого жёлтого
в обратно из оранжа
со-стояние пересекая
синеет как вне-смерти * * *
провалы прямоугольников жизни
чередуются
с напряжениями непрочности
когда
пролежни делимых недель
безболезненны
и в проблесках дверных ручек
застревают
редкоземельные лица
прочих лет Москва
август 2004 — 2007 * * *
по направлению к ночи
сугробны сумерки
день был бел чем сер
поочерёдны гунны гула по ля
жизнь и смерть поочерёдно
отдаляются * * *
я безымянно больна
сижу из террасы
как шествует по линейке сидящая
цепь
в лес вижу
свет сосульки
расстояния метельки
в поле
здесь было рано
но уже цветёт миндаль * * *
в овечье вечное
древесные вёдра землерозы на вымокшем горизонте
влето вхожу выхожу
из-света в тёмную светом террасу
в затмение копчёной части лиственного солнца
затихание света влетает
вветром пели плетение птицы
куда я живу
в моей полноте беспомощности до темноты метёт как тема
снег ветшает
отдельные незамёрзлости
белизны непролазный лимон
отдельные незаброшенности
бездвижности костной выбросы завалило табличками и карточками
по ту сторону пока наглухо
все соседи шутили шутили
смертельные угробы бурга
сосули
улики небес мессиво мессий
в воро́нках ночь по локоть
барочно арочно строчно и очень камерно
все пили заживо за жизнь
и хоть бы один тамаринд лёгкий зелёноворо́нная ро́на
новоро́жденная воро́нками
зелёными
воро́нками я о тебе
всем
телом
думала
как
головы́ воро́нками
зелёными
воро́нками
новоро́жденными * * *
— а я и поверила в яды гуро́
жду чудес зубец упал на шоссе
дорогая это-не-на-твоей террасе
чудом перегорожено не в петербурге
здесь от чудес защищают сетками
послушай зачем-нам камешки
из зубцов выковыривать в садок
с-чаем-на-летней террасе рассудка? — слишком интимны яды в горах
* * *
бор ёлки в воду бросил
сил держать верхушки нет
кинет дрожащих в озеро
зеро ребячьей ряби голосов свободно
дно тростником упало навзничь
ничь-я-не-потревожена-от-бором
* * *
| вода проросла |
вверх
вниз |
туман |
перевёрнут
туман |
вода проросла |
в горы |
он бродяч и пуглив изначально
* * *
вода шелушится струпьями — март
за ушами леса — тепло
его солнце с водой
перемешаны в общем протоптаны орды радости
оно самый вкусный кусок
я его вынула
из середины моря и-они
и до чего же милы они этой своей несосчитанностью
точненькие
в синее тычутся
там где их нет — ясно * * *
сочную-сквозь
травм-у-ма-рта
щель
щели коры
в-земле-ковыряясь
квадратов
солнечный мокнет ковёр
искривляя-верстая
де кора тивные
буквы
челове-к-ли-нописано? 
* * *
снопы́
силуэты
сно́бы
самолёты
жемчужинами ручными
суставами перловой гущи
сугробы
дедовы дома
живой яичницей
декорирован жемчуг
остов
аэропорт
монастырь
отрезаны
человеческие нити
отсутствия
* * *
внизу
смеркается до смерти
на расстоянии метра — март
на земле устраиваются на ночлег
мы — устраиваемся на странствие
если необходимо спуститься к
мёртвым на время
то персефоной —
до равноденствия
* * *
я сон-до смотрю-до
прорези последней
до забывается целое
морево ровной воды
и подсолнечная качель
просыпаясь
цветочным пением
средним к свету
не рисуй надо мной небо * * *
вот
просыпанье простое
уже свысока
на наземные стрелы разбойников
смотрим на бор
там в наземной вселенной метёт
там уже задавали ответы
пока пролетая спала
над альпами
в окна скоростью
лезет круглое солнце
как его облететь не столкнувшись? Москва — Барселона
29 — 31 января 2008 * * *
я не ангел —
еда и питьё мои занятия
мне как и тем свойственна
любовь к выгоде
ненависть к беде
три года проспала на террасе
напрочь перечерчивая океан
машины проезжали как оранжевые:
миро́к-на тебе радуйся
а — я:
мир-окна́ мне раз-и
проснулась мимо дня
моё существование
модно как
рождество 
* * *
ветераны пушистые парком
поспешной старостью
последний час
перед минутой
небо голо вверх
снег необжит
одну затмили
зимний голод
полная вернулась
тонкокоро год обуглен как виноград
я не умею правильно дышать
наружу пора персефоне * * *
ровно
порой
ровные
серенький
равенство
|
лежу
подвинусь
птичьи
вербный
|
в окно
поближе
капли
дождь
|
не отрываюсь
к апрелю
посередине
распределяет
|
* * *
день когда гении радуют
чириканьем бабушек над оврагом
коровами перевёрнутыми
мальчиками в розовых самолётах
рассказанным ровно деревом
уходом
и
голой могилой Я-на 11 сентября
Я-та 18 сентября 2010 * * *
а те были листья они опустились
и поселились
на земле
их уже сожгли
их увезли
я не описываю
я лишь вожу рукой по апрельским
побегам о дни сложения листьев!
умножения налипших!
женское жёлтое жизни
в золу не спалили!
даже заморозки накопились!
вижу — ты — в — стеклянном — тепле —
— вокзала — одна
1
два старика бегут от времени навстречу
тропинка дельты бесконечна
поговорили на террасе
перелетая азией
ночь лето август ритм день
наверчен начерно
будто им на зиму рекой
пора-за горизонт
2
было у меня два знакомых
близнеца-старика-мексиканца
первого звали ангел
по почте пришло сообщение
что ангел умер от рака
я больше не звоню — не понимаю
кто остался в живых —
анхель мигель приезжайте
правда если смотреть по телевизору
воздух московского неба сер
однако заметно
как формы комфортны облаков
и
небожителям удобно оконный ряд на каблуках
вот вытянулось и темно
наряженная мысль совсем остыла
ряд неулыбок аккуратен что казалось
время жирной макароной
скользит из клюва на пол из бутылок
непостоянством сидя ты
похож на древнюю фисташку
теперь расти
старея как секвойя
смотри
сквозь сизое-зелёное-и-дымку
раз роз не нная смелость когда из жилки в жилку
слышно
анти эхо
скукоженней и реже
купания
резина
вверх верхом
раздается вплавь
нежаркий
голый
разум просыпались с голыми соснами
розовое подставляли солнцу
в сон в прочь
отступали коряги двуполые
— предатели и предательницы —
за оконницу окон
зелень распирала головки
селезней и между сосен
прело зелёным
прело погодой
и воздухом
порознь
* * *
живу в бору богатая богами
в свободе-от
хорошо расположена невыраженность
деревьев
сохранно место для нестрогой роскоши
непрочей и неогромной
среди домов разросшихся в произвол
в тени расположишь трон
хорошо прослеживать путь коровок
бога с человеческим лицом
непреснокудра истина и ненапрасна
осторожна малым сердцем
сердцем чаемая плотность
наизнанки шкурки мира
снованадеянность
её тёплые швы
видишь ли
её подбородок лунный
бродит бором язык до дна
светлая речь в её видимой бездонности
в её радостной видимости
беззаборной неиллюзорности
кожеликая Бор — Нью-Йорк
11 октября 2008 1
живой ягой поваленные сосны
по вы во ра чи ва ла остров
колю чек дивных ку чки
в лунной луже
кру́ гом
как прежняя пружина
паутина
мочалкой для помешивания звёзд
седой антибиотик
петляет в оборонный крест Дивный остров, Валаам
16 августа 2010 2
посередине живу
аскеты ходят по краям
октябрь их злее злее зелень сопротивленья
сквозь средний дятел дел
переход от декомпрессии к турбулентности
я возможно лесословна
равнинно мне знакомо людодейство
посередине живу
аскеты ходят по краям
в этом ни капли полнолунья
тут твой звонок монады
ты видишь сажу в ужас
учишь наизусть своё существованье
так различаю щебет в трубке пернатого оленя
и полагаю радугу в углу Москва
февраль 2009 — сентябрь 2010 * * *
я в свете торфа как открытая форточка
тон осени палочка обходчика
женщины прохожие
им после летней слепоты
видят до́ма хвойные вехи
жёлтым о́колом я им теплюсь
даже им взглядом вяло
им в моё окно не тепло Бор
октябрь 2006 — октябрь 2010 * * *
заснуть — забыть в себя тяжёлую таблетку лёгких
снов русский юль и русский юнь
день — зноен — летен — и срединн
диванн — впадением в болезнь
сижу — в моей душной монаде
молочные чашки дерева
духоты телесные перепонки
улицы — панки
и засыпаю всуе
снова — снов сновидческий сон
единое — чудесным носорогом
хочу подшелушиться ближе
но до неба мне бедно
закладывает уши за ушами за
за клумбами машин
простая перелётная решётка
то подпуская к себе бесконечность
то запрещая её
сижу — на дому у монад
из окна срываю голос за голосом
мимо деревьев низких крыш
я сипло сплю
и еду вдоль себя дорогой
голос щиплет звук за звуком
светает деревом межветочным лицом
межлиственным * * *
он был безмерно озарён
но принял меру
кактус правил
точность птицы во льду
как тут важнее дырка чем фигура
разделённое чертами поле
земля внутри натянутого лука
это граница
в него вцепились пальцы панацей
не до умение стоит пере до мной
недоумею
неново громко соло пело птиц
спокойное вдвоём на одинокой ветке
орнамент письменная нитка
к нам в комнату вошло два-три ребёнка
по времени рожденье снизу смерти
заранее не знаешь родом ты откуда
поэтому Чебоксары
25 сентября 2008 | 
