Нина ИСКРЕНКО

У НАС И У НИХ

    Январь – август 1990 г.
    Собрание сочинений. Том 17.

        М.: АРГО-РИСК; Тверь: KOLONNA Publications, 2003.
        Обложка Вадима Калинина.
        ISBN 5-94128-073-4
        72 с.

        Заказать эту книгу почтой



III.

* * *

Вот я живущая иначе
чем ты живущий по-другому
чем он живущий по-другому
чем друг Живущий но другой

чем жлоб жлобеющий особо
не так как сноб    снобистски  в доску
или как сыч    сыча ночами
но по-другому чем с утра

чем раб    он царь но по-другому
чем червь    Он Бог но чуть иначе
И видит Бог    Но видит всё иначе
Как будто и не видит ни хрена

А вот у нас    всё по-другому
У нас вот грузди есть    А кузов по-другому
И сила есть    Ум по-другому
И по-другому    нам товарищи    ни-ни

Хана    товарищи нам будет по-другому
Ведь что же это будет    по-другому?
Да ведь тогда всё будет ПО-ДРУГОМУ
А как же мы    товарищи    А? Как?

Вот говорят и мы другие будем
Ну это вы другим рассказывайте    Это
у вас всё скоро будет по-другому
Об этом мы потом поговорим

Сейчас я ставлю на голосованье
Как будем    вместе    Или по-другому
Решайте сами    Или по-другому
Нет    Я не Байрон      Я    товарищи    другой

      90.


* * *

Вот если бы тебя убили в Суринаме
В Парамарибо    Или в Рио-де-Жанейро
Или в Техасе    на худой конец

Вот если бы тебя убили в Белом Доме
Или в фонтане возле Центра Помпиду

А то в каком-то замудоханном Моршанске
Или Камышинске    Тьфу
                                                Выговорить противно
Не то что убивать
Химкомбинат
Пивной ларёк    Кинотеатр "Заря"    Аптека
Вот говорят ларёк давно закрыли
Ну    КПЗ    пожарка    Что ещё?
Ну лысый гегемон на пьедестале
Два магазина    Свалка    Вроде всё

Вот если бы тебя убили инородцы
Неандертальцы там    Масоны    Ирокезы
Аборигены    Турки наконец
Ну в общем гангстеры
                                            А то ведь кто    Вот-вот

Дружок твой    пэтэушник    Пшёнка-рыжий
С утра подлец нажрался на халяву
и вот вам извините результат

Пока мамашки ваши там на распродаже
толкались
                   Цех-то стал считай на целый день
Кроссовки были    Ну?    И мыла завались
А Пшёнкиной старухе не досталось
Она ещё с твоей сцепилась по дороге
Потом уж только    как узнали    Всё
                                                                    Ништец

Вот если бы тебя сначала осудили
По 43-й    Или по 105-й
Или хотя бы там по 102-й

Вот если б ты сперва бы отсидел бы
Ну    По закону    Годик    Или три
Как там положено    А хоть и больше
Ну отсидел бы ёлки    А потом
Потом бы вышел и вернулся
                                                      Что тогда?
Тогда бы блин не он тебя    а ты б его
А то б ещё и не его
                                      Кто знает
Теперь не разберешь    Да и кому
Кому охота говорю врубаться в это

Вот если бы тебя убили на Сатурне

      11.4.90


* * *

Сарра Бернардовна не заходила?
Нет    Отчего бы    Такая погода
Да уж    признаться    Мы с вами как будто
ещё не знакомы?
                                Да в этом ли дело

Даже сегодня    в Страстную неделю
Как им не стыдно    Совсем распустились
Что там у вас?    Из Немчиновки телекс
                Нет    в самом деле не заходила?

Что вы пристали    послушайте    с этой
Разве я сторож    или консьержка?
Ну мельтешила какая-то кошка
Может и ваша      Шуршала газетой

Пяльцы понюхала
                                      Ой посмотрите
Чья это ряха по первой программе?
А это Понтий Пилат    Узнаёте?
Ну    А не этот    не генеральный?

Вам дорогая пора бы усилить
курс    Попросите    Вам сменят лекарство
Благодарю вас коллега за чуткость
Вы главное сами не спрыгните с курса
Кстати    вы знаете где ваша челюсть?

          твою    варежку    Ну и народец!
К т о    инородец?    Вы слышали леди?
Здесь оскорбляют
                                     Атас! Иннокентий!
Кстати      он кто?
                                 – Иннокентий?    Кореец

                Где же вы были?    Я вам звонила
                Ставила свечку        Делала сальто
                Нет уж      увольте      Только не это
                Впрочем      О Господи    Что-то упало

Вот вам и осень во вкусе народном
Птицы подумав на юг улетели
Дети побили все стёкла в парадном
Сарра Бернардовна не заходила

      4-5.90


* * *

ГОЛОД    голод    страшный голод
голод лютый    голод древний
голод старческий    хромой
нагоняет    настигает
серой пылью застит зренье
чёрной Волгой льётся в ноздри
громоздит мешок на крыше
дохлой кошкой    крысой дохлой
или дохлою собакой
будоражит ум и члены
расслабляет иссушает
вещество    телесность    дух
кровью чахлой    лимфой мутной
желчью огненной    блевоти-
ной чуть тёплой травит тянет
мышцы тощие крутя

То заплачет как дитя
Масло    сыр    и лук зелёный
с мясом    с хлебом    с маслом    с сыром
со сметаной    Жрать давай
Дай поесть    всосать    намяться
стрескать    схрумкать    схавать    слопать
наварить    изжарить    мелко
накрошить и всё срубать
Дай хотя бы половинку
хоть кусочек ломтик дольку
крошку капельку частичку
ну вот столько    ну чуть-чуть

Голод голод сатанинский
бред антихристов    исчадье
мёртвой дьявольской утробы
скрежет каменных зубов
хвост козлиный    кость    копыто
да смолёная верёвка
хруст и гной из жёлтых дёсен
и слюна и трупный яд

Вот он я    Возьмите    съешьте
Раскурочьте по науке
Растащите по сусекам
Сердце    почки    грудь    скелет
Налетайте кто вперёд

Ляжки    крылышки    печёнка
шея    лёгкие    огузок
вот ещё    ещё огрызок
уши    нос    глаза    язык

Ешьте    пробуйте    смелее
угощайтесь    Это вкусно
Это сытно и полезно
Натуральный ведь продукт
И почти что не воняет
не даёт отрыжки    рвоты
стул не делается жидким
чёрным слизистым кровавым
и не так рябит в глазах

И не так с души воротит
как с ремня да гуталина
не ломает в непогоду
и не снится по ночам

Чем помочь тебе    приятель
Чем сказать тебе    спасибо
Чем отвлечь чтоб отвернулся
Чтоб попасть наверняка

Где-то тут была отвёртка
монтировка    ключ    стамеска
молоток или топорик
Да не этот    не  туристский
А хотя сойдёт и он

Сгинь ты    дне́вное Светило
Звёзды    реки    рыбы    птицы
люди    львы    и куропатки
и рогатые олени
и немые пауки
Всё умолкло и остыло
Эй луна    гаси фонарь

Пусто    пусто    пусто    пусто
Страшно    страшно    страшно    страшно
Холод    (пауза)    И прах

Вы  тела  вернитесь в воду
в воду    облака и камни
души слив в один сосуд
души Цезаря    Вакулы
и шакала и пиявки
Слив сознание с инстинктом
возвращая миру горб

Пусть сечёт  его могила
исправляет и шлифует
правит грань резцом зубилом
раз в сто лет открыв уста
Завладев огнём болотным
до зари    до безнадёги
в одиноком наслажденьи
замирая и дрожа

Холод    Сон    Земля    Душа

                Что же ты моя старушка
                Приумолкла у окна
                Я пишу с натуры кошку
                В виде горсточки пшена

      25.5.90


* * *

Два тазобедренных сустава
плывут завёрнуты в газету
по тёмным водам подземелья
столь оживлённого в час пик

Навстречу им в сыром угаре
бредёт подвыбитая челюсть
хромая    И какой-то хрящик
за ней усердно семенит

А по бокам из труб и трещин
из несуразностей рельефа
на них глядят без выраженья
предметы милой старины

крючки железочки и цепи
багры напильники и гвозди
иголки щипчики тисочки
ножи кастеты топоры

Работы хлопотной орудья
глядят с усталым безразличьем
на проплывающие мимо
плоды их скорбного труда

Пучки волос    полоски кожи
глазные яблоки и ногти
трахеи    лёгкие    мошонки
фаланги    рёбра    позвонки

Они толпятся с вялой злостью
топя друг друга на стремнинах
кучкуются на поворотах
ложатся в омуте на дно

А поверху плывёт    говно
навстречу морю и восходу
К логическому так сказать эсхато-
концу    Или началу    Всё равно

А мне и больно и смешно
И я грожу ему в окно
антисовковою лопатой
порвав контекста полотно

Из глаза выпало бревно
и тоже двинулось куда-то

      <26-27.05.>90.


* * *

Я СПЛЮ
                    Я штука    Я на стрельбах
Я в ботанической оправе
Я при дворе    Я при корове
Я разбегаюсь    Побыстрей бы

Я непрерывна    Я дискретна
Нет    Я дискретно-непрерывна
Я вас рублю  неаккуратно
и падаю    не очень ровно

Но разве я не Клара Цеткин
Не блин    Не женская принцесса
И разве нет во мне    прогресса
и в голове одни    осадки

Не суйте мне перемещений
и сил физическую норму
Я отрабатываю карму
присматривая за вещами

и вещи    и слова    и силы
друг другу мылят изотерму
Я подрифмовываю сперму
в пространстве нежности и соли

В пространстве вогнутом и сжатом
как в лифте падающем мимо
на платье из металлолома
я пришиваю мирный атом

и на предмет изящных новшеств
беру путёвку в жизнь иную
чтобы пройти не поперхнувшись
сквозь заводскую проходную

и по пластмассовым аллеям
в секущей плоскости оргазма
я вылетаю из маразма
как из отдела бакалеи

И повинуясь древним водам
огню лучу и кораблю
я крашу утро чёрным цветом
и сплю чтобы забыть об этом
и  забываю что
                                Я СПЛЮ

      87-90.


* * *

        Е.Бунимовичу

Жизнь моя ничего не стоит
даже если она священна
даже если она желанна
даже если она прекрасна
перспективна и самоценна
одиозна или убога
Даже если в ней нет ни Бога
ни Бакунина с петрашевцем
ни багульника в робкой пене
беззащитных своих эмоций
Ни ласкающего мецената
ни цирюльника с хищной бритвой
ни Иуды с лотком черешен
ни червонца что всех умней

      31.5.90.


* * *

Границу переходят только дважды
Пивной ларёк работает до трёх
Наш паровоз летит на всех парах
И я боюсь тебя увидеть без одежды
И я боюсь тебя увидеть без надежды

Не счесть жемчужин в море полудённом
Мы после смерти перешли на ты
Мы после третьей перешли на ты
Реактор стёр случайные черты
между check-point'ом и чемоданом

И солнце мира повалилось за кусты
На все четыре дунуло свободой
Мы вдруг затихли как перед ламбадой
Мы вдруг затихли как перед лампадой
и вытерли слезу    Для красоты

И ты не упрекай меня без нужды
УЖ НУЖДА БЛИЗИТСЯ    не выключая фар
Ночной зефир сгущается в кефир
Скупой границу переходит дважды

Давай зайдём в какой-нибудь подвал
Давай устроим гвалт на всю Европу
И поцелуем царственную      лапу
Так как никто ещё          не целовал

      1.6.90.


Ж-Д
(железная дорожность)

        О.Астафьевой

Женская Долька
Жёлтенький Домик
Жанна-Доярка
Живи-Да-радуйся
Жевственная Допа
Жена  Друк/га

      19.6.90.


АРГУМЕНТЫ И ФАКТЫ1

        М.Шатуновскому

Он говорит
                                Мы раньше были лучше
пока не овладели вдохновеньем
пока едва водили пальцем в небе
и отставали от своих двоих

Мы не были столь благосклонны к смерти
и не умели так бессмертно жить
так мастерски    так профессионально
надёжно и цинично защищаться
прижившись в этой жизни изнутри
между кулисами предчувствия и страха
между полозьями сомнительных сентенций
под фиговым листком релятивизма
и ёмких дефиниций
                                герметичной чешуёй
Мы не умели так беречь своё лицо

Я возражаю
Но не время возражать

Он говорит
                            Поставим стол и скатерть
расстелим белую    крахмальную    Приборы
Прозрачно-эфемерные фужеры
и рюмки    и салфетки    На троих
И это будут Пять Минут Любви
А не банальный текст
                                                открыто беззащитный
пред сардоническим десантом Мельпомены
и Талии обнявшихся порочно
до мёртвой хватки
                                  петли
                                                тишины
И я смотрю в его глаза    Они пусты
роскошным прихотливым запустеньем
вишневосадным розовым провалом
а не мучнистой бакалейной пустотой
Смотрю и верю    Да действительно    вне всяких
сомнений    Это Пять Минут Любви
А  н е    размерность    н е
                                                     экстраполяция в пространстве
и времени    Н е    транс    Н е    остановка    И  н е    сон

Смотрю и думаю    Не время возражать
что я простите знаю этот фокус
и этот ракурс    И косой пробор
Я знаю правду    Целиком    И по фрагментам
по капелькам    по внутренним карманам
по клеточкам    обрезкам    по кустам
по собственному крику
                                                и по крайней мере
Моя планета    Дверь в открытом море
Моя скульптура    воздух между слов
Моя работа      самовозраженье
Я возражаю
                                Где мой аргумент?

Он ничего не понимает в этой жизни
И потому он абсолютно прав

      20.6.90.


* * *

Дождь вдумчиво правил своё ремесло
касаясь рояля и пня
Прямой как точило
и добрый как зло
не зная ни льда  ни огня

Одних я любила
с другими спала
а третьи любили меня
четвёртые пили
у пятых война
а всем остальным повезло

      21.6.90.


АМФОРА
Три проекции

I.
вид сверху

Позволь мне к тебе прикоснуться
О лилейнораменная ваза
Позволь мне прикинуться птицей
вздохнуть и напиться от пуза

Дай мне твоих глубей изыски
и привкус греховной заразы
А хочешь    я буду мимозой
тонуть и двоиться от ласки

Атласной и страстной улиткой
летающей шёлковой сеткой
малюткой с большой головой в серебристых ушах
что зная секрет наслажденья
следит замирая с балкона ладони разжав

И длится        И длится паденье

II.
вид из горла

Я так широка в эпицентре
и так акустически чутка в душе́
Меня раздражает шуршанье манжет
и эти похлопыванья в стиле кантри

Смотрите    я просто сосуд для забавы
Для инструментовки текучей струи
И в вашем квадратно-буфетном строю
мне нет ни опоры    ни перспективы

Красивая вешалка чистых кровей
ругается матом в прихожей
А может быть это шьют веер из кожи
или охрипший поет соловей

Встаньте напротив моей белокаменной ниши
Достаньте оружие        Цельтесь

Седлайте коней

III.
вид из угла

У меня три плоскости и точка
Я прямой и бесконечный угол
Если б мог я сделать три гудочка
я бы заиграл в них да и умер

Я воспел бы линию крутую
Всё её дурное совершенство
крохотную родинку пространства
окрутил бы я верёвкой бельевою

Сам бы лёг обмякши пароходом
гладил нюхал впадины и пояс
Я бы развалился на куски
Но хранят меня декартовы тиски

Мы с тобой друг другу не подходим
Мы подходим и стоим едва касаясь

      25.6.90


* * *

Завтра я буду описывать автомобиль
Как он упёрся мне в спину открытым капотом
Как он ворочался под одеялом лохматым
Как мы  поплыли    поплыли    И сели на мель

А послезавтра я так полюблю телефон
Так полюблю что надену ему аксельбанты
Он тут же крикнет мне
                                          Hi
                                Мы тут ищем таланты
(Международный и очень влиятельный слон)

Международная почта проломит мне двери
Оземь ударится    Станет рублём золотым
                               Станет руном золотым
Я посмотрю на неё через дырочку в сыре
Господи    это же дым

Господи    ты ли не слышал предсмертного воя
Но для чего так прозрачны чертоги твои
Видно и рёбра    и сердце    и аккумулятор Любви
Скройся    прошу Тебя    Поговорим про другое

Лучше я буду описывать дальние страны
Струнные ветры и трижды прекрасный покой
Через соломинку дуть
                                      голубое вино Ипокрены
хвост петушиный коктейля
                                            сжимая стеклянной рукой

      26.6.90


* * *

Никогда ты не был Depeche'истом
Ширвиндтом и зоомодельером
Никогда ты не был под ударом
под-поручиком и под-линно духовным

Мало что достанется архивным
хищникам и грызунам нетленным
Только обнажённая Вселенна
отдыхающая как земля под паром

      26.6.90


* * *

Живот не умещается в пространстве
Он вылезает из-под одеяла
и делает надутое лицо

Он в поисках негаданного счастья
любезничает с пуговкой на брюках
переосмысливает Генделя и Баха
и ходит взад-вперёд как часовой

Живот имеет собственное мненье
По вечерам когда немного скучно
когда темно и нечего делить
он вдруг становится предельно откровенен
покоен и по-своему глубок

Он сматывает плоскости в клубок
беседуя с душой об эмпиризме
хотя она едва косит косит ему в пупок
презрительным зрачком потусторонним
беся своей мистической гордыней
А он являя вид горы и дыни
блаженствует как золотой божок
и явное не поверяет тайным
Он верует в тепло да в эпителий
и вожделенью кожного покрова
не предпочтёт бессмертного одра

Он хочет нравиться    Он радуется жизни
и говорит ей кротко      Будь добра
Не забывай    Мы однокоренные
А эта    Дурочка с веслом    и паранойей
она ведь что?      Сквозняк
                                                из моего ребра
Душа не слышит    У неё заботы поважнее

Живот и рад      Куда как хороши
те кто готов взять важные заботы
оставив вам бесценную возможность
спокойно слушать тиканье часов
и кайфовать втихую как Исав
склонясь над чечевичною похлебкой
почёсывая бок недлинной плёткой
Зачем?    А  так        на всякий случай
Для души

      <27-29.06.>90.


* * *

С м е р т ь
                     это белая бабочка ночью на стуле
ночью в саду темнота три кота и ведро с купоросом
выдь на дорогу    нудит циркулярка над лесом
словно тряпичная баба качает дитя на вокзале

белая бабочка спит возле самой постели
спит или дремлет    не бьётся не сыплет опилки
смерть идеальна в пропорциях детской заколки
мягкий комок и припудренных крыльев гантели

ты ли не ангел в прокушенной молью шинели
или театр изнывающий в каждой прожилке
глупая вечность в своём нескончаемом шёлке
или ночная дешёвка вповалку на стуле

толстые лилии ставит на полку тряпичная кукла
бабьи обмотки летают белеют как грязные птицы
сон переходит свои звуковые границы
пудреным лбом ударяясь в оконные стёкла

      <30.06.-1.07.>90.


СВЕРХГЕРОЙ2

Надежду пиршество и мёд
разделит он без состраданья
Без ощущения паденья
пересекая небосвод

И если будет этот свет
ему дарован как полтинник
он словно зверь или пустынник
его разроет      расчленит
до мяса    до  грунтовых вод

Он прыгнет в яблочко    в зенит
и упиваясь оптимизмом
нас всех огреет коммунизмом
Укажет путь    И цель    И брод
И не услышит слова    НЕТ

Ему потворствует закат
Луна ему целует ноги
и океан заходится от неги
и снеги белые задумчиво поют

Ему безмолвствует народ
оценивая расстоянья
отрыгивая заблужденье
когда само влетает в рот

Орёл прикинутый змеёй
объевшейся зари и устриц
шустрит в кустах и заратустрит
и жертвы требует своей
немного похоти    и скуки    и килограмма два гвоздей

Покуда Господу угодно
играть с танцующим огнём
мы будем видеть Бога в нём
струясь водой околоплодной
с вершины лысой и холодной

с горы и лысой и покатой
стекая по́том по броне
Европа с Азией поддатой
промчатся где-то в стороне

Враги сожгут родную хату
утопят истину в вине
оставив на горелом пне
письмо без подписи и даты

Он изощрится и прочтёт
И дум высокое стремленье
тупым ударом в мирозданье
вновь обозначит свой приход

Надежду      пиршество    и мёд

      6-8.7.90.


ТЕЛЕГРАММА

Я могу начать с любого слова
Я могу украсить
и унизить
в душу влезть
и выйти
с облегченьем
Например сегодня    рано утром
в ничего не предвещавшей точке
тщательно неубранной квартиры
вдруг раздался голос одинокий
одичавший голос    без тальянки
без обшарпанной своей подружки
разве что хлебнувши валерьянки
или начитавшись не оттуда
Плачет и смеётся друг пропащий
другом-то по сути и не бывший
ни тебе за Родину не павший
ни    перепиливший кучу досок
Так себе    Напьётся и летает
Говорю ему      Давай забудем
Сядем    встанем    выйдем и побродим
Соглашается    Закуривает    Машет
перед носом обгорелой спичкой
будто хочет вспомнить как по правде
как похож он
как похож тесак на скрипку
Скрепку    говорю    не хочешь в ухо
руль в карман          и капельницу в вену
К черту Вену    говорит    В Мадритт поедем
К ней поедем  говорит    К моей лахудре    к моей Лауре
Говорит        А сам не вяжет лыка
Посмотри-ка    говорю    Сую отраву
яблоко с гербом    да со змеиным жалом
зеркало сую в четыре строчки
чистый парус мокрый    моря полный таз
Господи    прости его    кричу
Ну прости ещё хотя бы раз
Видишь    он же по уши в Дербенте
Лоб сгорел    и глаз висит на ленте
Выдай ему облако и лапти
привинти чугунные к ногам
Видишь    улетает    улетает
Стынет нож    и день становится короче
лёд в стакане вял и непрозрачен
черновик исчиркан и утрачен
                ГОВОРИТЕ    ГОВОРИТЕ РЕЧИ
Нет          РЕШЕНЬЕ ПРИНЯТО
                                                            А лучше
было бы начать словами
                                              Друг мой!

      10.7.90


* * * 3

Вот опять горит морковь
у тебя в руке
Я не лягу поперёк
твоего пути

Здесь идти четыре дня
Восемь лет скакать
Я не буду так кричать
как твоя жена

Ты не будешь как мой муж
плыть через залив
молча в дерево втыкать
перочинный нож

                Где ты был тогда-когда?
                Вот и хорошо
                Добрым гномам от меня
                гипсовый поклон

Клюнет жареный петух
Трахнет мавзолей
И проснёшься на золе
И проснёшься на заре
в дембельском поту

                Зяблик    Зяблик    Зябликзябликзяблик                Зяблик

Замурованный подъезд
Головой в подол
Сколько было всяких дел
к перемене мест

К перерыву бытия
К телу    От души
Вот и хорошо
Вот и замечательно

Семь светильников босых
Семь косых церквей
И железное жерло
И железный жезл

                Зяблик Зяблик    Где ты был?
                Изучал фольклор?
                Собирал металлолом
                на аэродром?

Механическая пыль
На губе мозоль
Три строки туда-сюда
И железный жезл

И калёный гороскоп
И слепой портрет
И во рту верблюжий плед
И не так уж в общем-то и хочется

До родимого пятна
дело не дойдёт
Завтра в стаю путь держать
На юг улетать

      1-2.8.90


* * *

Слава Богу обошлось
Слава Богу не явился
Не вписался эдельвейсом
Не ударил мордой в грязь

                Для чего мне эта жизнь
                Это стёклышко в кармане
                Это старческое мини
                Это тщетное      Я  ЕСМЬ

      14.7.90.


Окончание книги "У нас и у них"         


ПРИМЕЧАНИЯ ПУБЛИКАТОРА

1 В рабочей тетради стихотворению предшествует дневниковая запись, рассказывающая об акции "Москва–Петушки", посвященной памяти Венедикта Ерофеева и проведенной 19 июня. В ходе акции группа поэтов проехала по маршруту ерофеевского текста, читая стихи по дороге (в поезде) и в Петушках (у стен местного кремля); впоследствии акция несколько раз повторялась. Запись Искренко содержит, помимо прочего, рассказ о разговоре с Марком Шатуновским по пути в Москву: "На обратном пути читала <...> "Тристана и Изольду" – без особого успеха, однако с результатом в виде плодотворной (и приятной) дискуссии с Марком о степени защищенности текста, о том, что рассчитанное на будущее или прошлое не имеет, в сущности, настоящего, что амбивалентность убивает те "пять минут жизни", ради которых всё и затевается, etc. (это позиция Марка). О том, что, сколько бы мы ни говорили о возможности многовариантного развития событий, тем не менее, выбирается всегда один путь (одним человеком), о "занавесе" до рождения и "после смерти", о том, что красота – это Иисус Христос [тут полная достоевщина], – это всё не моя позиция, но она заслуживает внимания, тем более что это – попытка объяснить, в чем уязвимость и слабость данного конкретного сочинения. О логике и интуиции, как всегда. Я, как всегда, пыталась убедить его, что интуиция приводит всего лишь к другой логике, к новой системе. Ему это претит, хотя он и согласен, что существует иная, пусть и "маловероятностная" система в языке". Отголоски этого разговора прослеживаются и в посвященном Шатуновскому стихотворении.

2 Первый стих – "Надежду, пиршество и мёд..." – взят из книги Ф.Ницше "Так говорил Заратустра...".

3 Перед черновиком этого стихотворения в рабочей тетради выписаны отдельно несколько образов из "Откровения Св.Иоанна":
"семь звезд, семь золотых светильников
(семь ангелов, семь церквей)
пасти жезлом железным...
Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч!"

Запись датирована 19 июля, за две недели до создания стихотворения.



Вернуться на главную страницу Вернуться на страницу
"Тексты и авторы"
Нина Искренко "У нас и у них"

Copyright © 2003 Нина Искренко /наследники/
Публикация в Интернете © 2003 Союз молодых литераторов "Вавилон"; © 2006 Проект Арго
E-mail: info@vavilon.ru