На земле нарисована пыль и немного травы,
на деревьях написано твёрдое имя – "кора",
и висит синева в исполнении не синевы,
а прозрачного воздуха, что непрозрачен с утра.

Пахнет масло ключиц и горчица влажнеющих плеч:
это женщины вышли касаться жемчужных мужчин,
чтобы ночью, допустим, опять попытаться извлечь
позвоночную нежность из их отвратительных спин.

И когда, путешествуя в женщинах, мужи поймут,
что они, путешествуя в них, порождают моря
неизученной влаги, чья буря (которая – труд)
начинает зачатье ребенка (который – земля)?

Из романа "Обломов" в Челябу вплывает любовь,
даже мальчик беззубый срифмует её без труда.
Позабыв логопеда, он крикнет: "Да здлавствует кловь!", –
на которой, добавлю, написано имя – "вода".

Появляется радуга смерти правее дождя
неистраченной жизни, к которой никто не готов.
В первый день воскрешения боль обласкает тебя,
ибо ты босоногим пойдёшь по стеклу облаков,

но годичные кольца, в которые вдета оса,
измеряют не сроки, а степень кружения вод,
по воронке которых спускаются к нам чудеса,
а в подарок за это – с земли поднимается мёд.